Поэзия

Стихи на памятнике таманскому казачеству

Поэ́зия (греч. ποίησις - творчество, сотворение) — искусство выразительного слова, являющееся творчеством словесной красоты. Стихи, мелодичная речь (в отличие от литературной прозы). Совокупность стихотворных произведений какого либо народа, общественной группы, эпохи, определённого содержания, направления и прочего.

Происхождение

Многие учёные, особенно те, кто изучает гомеровскую традицию и устные эпосы Балкан, полагают, что раннее письмо сохраняет явные следы устной традиции, включая повторяющиеся фразы в поэтических произведениях. Ритмичная и повторяющаяся форма облегчала запоминание и передачу длинных историй до возможности письменного фиксирования. Таким образом, для сохранения и передачи историй доисторических и древних обществ, по-видимому, поэзия появилась впервые от Вед (1500—1000 лет до н. э.) до Одиссеи (800—675 лет до н. э.). Поэзия является одним из самых ранних артефактов письменных культур, что подтверждается поэтическими фрагментами, найденными на древних монолитах, рунических камнях и стелах. Поэзия, как форма устного творчества, вероятно, предшествовала появлению письменного текста. Считается, что самые древние стихи передавались наизусть или пелись, чтобы запомнить устную историю, генеалогию и закон. Музыкальные традиции часто сопровождали поэзию, и самая ранняя форма поэтического творчества была в виде гимнов и песен, таких как шумерские песнопения. Поэзия — это искусство слова. Многие из древних стихотворений, которые дошли до нас, были молитвами или рассказами на религиозные темы, но также включали в себя исторические свидетельства, инструкции для повседневной жизни, песни о любви и художественную литературу.

Философия в поэзии

Помимо философской поэзии существует философствование, обладающее поэтическими характеристиками. В традиции к таким философам-поэтам относят Тита Лукреция Кара, Фридриха Ницше, Владимира Соловьёва, Василия Розанова и других. Однако если мы попытаемся анализировать критерии, по которым тексты этих философов признаны поэтичными, то станет ясно, что в данном случае речь скорее идет о традиционном понимании поэтичности.

В ряде работ обсуждается связь между философией и поэзией. Существует концепция «философской поэзии», близкая к понятиям «философская лирика», «медитативная лирика». Говорят, что обычная поэзия интересуется частными, случайными, мгновенными явлениями, тогда как философская поэзия обращается к абстрактным идеям, общим проблемам бытия, мироздания, человеческого существования и тому подобному. Однако разграничение между философской и нефилософской поэзией представляет значительные трудности.

Таким образом, для понимания сложного взаимодействия философского и поэтического в поэтической речи и самом философствовании требуется разработка принципов философии поэзии. Философия поэзии, с одной стороны, могла бы разграничить философскую и поэтическую сферы, а с другой стороны, помогла бы раскрыть сущность поэзии как удивительной «мгновенной метафизики» (в терминах Гастона Башляра).

В истории философии мы находим идеи, существенные для философского осмысления поэзии. Аристотель, Фридрих Шлегель, Георг Вильгельм Фридрих Гегель и Мартин Хайдеггер раскрывали глубинные уровни сущности поэтического явления. Теургия Владимира Соловьёва и Николая Бердяева, «вестничество» Даниила Андреева и другие обращались к мистическому и трансцендентному пониманию поэзии, на основе которого формировался определённый мистический идеал. Авторы, такие как Томас Стернз Элиот, указывали на то, что поэзия помогает менять вербальные практики общества и характер восприятия реальности. Поэзия развивалась в соответствии с этими идеями и несмотря на них; она шла своими уникальными путями, продолжая выражать то, что невыразимо (по словам Людвига Витгенштейна).

Тем не менее, осознание социального и антропологического значения поэзии все ещё не приводит к пониманию её как процесса самоутверждения, интенсивного развертывания, творящегося события. Некоторые поэты дают точные и тонкие описания того, что мы называем «секретами мастерства». Осип Мандельштам, например, пишет о звучащей отпечатке формы, предшествующей написанию стихотворения; о том, что поэт является не только музыкантом, но и Страдивариусом, великим мастером создания скрипок, который обращает внимание на пропорции «коробки» — психики слушателя и так далее. Николай Заболоцкий пишет о столкновении словесных значений, выражающих предмет поэзии с точностью механики. Однако даже в этом случае остаётся неясным само поэтическое действие и поэтический процесс в целом.

Поэтому можно задаться вопросом о «тёмной поэзии», аналогично другим «тёмным» проектам, таким как «тёмная онтология», «тёмная экология», «тёмное просвещение» и так далее. Здесь речь идёт о неизведанной стороне, о том, что, кажется, совершенно очевидно, но может быть прояснено только путем постановки новых вопросов, применения другой методологии, других способов восприятия. То есть «тьма» является методологической предпосылкой для поиска новых способов рассуждения о хорошо известном феномене — поэзии.

Например, Александр Сергеевич Пушкин выступал против общепринятых представлений о задачах поэта, отвергая идею его роли как морализатора и пропагандиста примитивных нравоучений. Преодолевая традиционное монологическое мышление, Пушкин пришел к осознанию важности диалога с читателем. Константин Бальмонт, в свою очередь, пренебрегал мнением, что семантика поэзии не может быть подчинена только музыкальному принципу. Он демонстрировал возможность использования бальмонтовских анафор, вызванных звучанием.

Поэты, собравшиеся вокруг Лианозовской группы, отвергали устоявшиеся представления о том, что поэзия должна избегать разговорного языка, связанного с прозой повседневной жизни и промышленными объектами. Они пришли к поэтическому взгляду, который нейтрально фиксировал окружающий мир, подобно фотоаппарату.

Андрей Введенский, описывая свою поэтическую практику, говорил о своем вмешательстве в первоначальные обобщения, проводя тем самым свою поэтическую критику рациональности. Виктор Соснора отказывался от какой-либо определённости, связанной с понятием, что субъект должен находиться либо в прошлом, либо в будущем. Вместо этого, он обращался к субъекту, находящемуся в состоянии полной нестабильности и постоянного смещения, находящемуся на границе между отрицанием и утверждением и проявляющемуся во множестве автонации. Во всех этих случаях «площадка непоэзии» не была приемлемым местом для поэтов из-за своей жесткости; их уход с этой площадки демонстрировал своего рода особую пластичность мышления.

Литература

• Лихачев Д. С. Поэт и история // Соснора В. Всадники. СПб.: Пушкинский фонд, 2003.
• Витгенштейн Л. Логико-философский трактат / Витгенштейн Л. Избранные работы / Пер. с нем. и англ. В. Руднева. М.: Территория будущего, 2005.
• Валери П. Поэзия и абстрактная мысль / Пер. с фр. В. Козового / Валери П. Об искусстве. М.: Искусство.
• Соколова О. В. От авангарда к неоавангарду: язык, субъективность, культурные переносы. М.: Культурная революция, 2019.
• Сеятель Арепо управляет колесом, или О социальной функции современного искусства (круглый стол) // Синий диван. 2016. Вып. 21.
• Ямпольский М. Б. Из хаоса (Драгомощенко: поэзия, фотография, философия). СПб.: Сеанс, 2015.
• Скоропанова И. С. «Вакуумные тексты» Геннадия Айги // IV чтения, посвященные 70-летию со дня рождения профессора В. А. Карпова. 2010 г. Сб. науч. ст.: Минск: РИВШ.
• Айги Г. Разговор на расстоянии: Статьи, эссе, беседы, стихи. СПб.: Лимбус Пресс, 2002.