Штернфельд, Ари Абрамович

Ари Абрамович Штернфельд
Дата рождения	14 мая 1905(1905-05-14)
Место рождения	Серадз
Дата смерти	5 июля 1980(1980-07-05) (75 лет)
Место смерти	Москва
Род деятельности	учёный, один из пионеров космонавтики
Награды и премии	Лауреат международных премий по астронавтике (1934, 1962). Почётный член Академии и Общества наук Лотарингии (Франция,1961), доктор Honoris сausa Нансийского университета (Франция,1961) и Национального Политехнического института Лотарингии (1978), а также Академии наук СССР (1965), заслуженный деятель науки и техники РСФСР (1965), почетный гражданин города, где он родился (1963)

Ари Абрамович Штернфельд родился 14 мая 1905 в польском городке Серадз, располагавшимся в Калишской губернии Российской империи, а умер 5 июля 1980 в Москве. Советский ученый, один из пионеров космонавтики. Рассчитал «штернфельдские» траектории движений космических аппаратов, позволяющих сэкономить топливо при помощи предварительного отдаления от объекта за счет гравитационного притяжения. В переводе его книги «Введение в космонавтику» впервые использовались термины «космонавтика», «первая космическая скорость», «космодром».

Штернфельд первым применил теорию относительности Эйнштейна для расчета межзвёздных полетов, увеличения точности расчетов траектории, доказав, что соседних звёзд теоретически можно достигнуть в течении жизни одного человека.

Первые искусственные спутники Земли были запущены по траекториям, рассчитанным Штернфельдом еще до начала космической эры.

Одним из самых известных его произведений является книга «Парадоксы космонавтики».

Биография

Детство, гимназия

Ари Абрамович Штернфельд родился 14 мая 1905 года на территории Российской империи в старинном польском городе Серадз, недалеко от Лодзи, в купеческой семье.

Мысль о полёте на Луну возникла у Ари ещё в детстве, когда в начале каждого месяца, повернувшись лицом к восходящему лунному серпу, он молился вместе со своим отцом о том, чтобы быть таким же недосягаемым для врагов, как Луна недосягаема для них. А почему — недосягаема?! — думал он. И с юношеских лет он увлёкся идеей полёта в космос. Осуществлению своей заветной мечты — приблизить день, когда полёты в космос превратятся из чистой фантазии в действительность — он посвятил всю жизнь.

После начала Первой мировой войны, семья перебралась в Лодзь. Здесь Ари поступил в еврейскую гуманитарную гимназию, дававшую два аттестата — по иудаистике и общеобразовательным предметам. В старших классах гимназии у него появились первые идеи о космических полётах. Он задумывался о том, до какой степени целесообразно увеличивать в ракете запас топлива. Были и другие идеи, развитые им впоследствии, например, о возможности определить расстояние ракеты от Солнца с помощью высокочувствительного бортового термометра. В 17-летнем возрасте Ари прочёл по-немецки монографию Альберта Эйнштейна «О специальной и общей теории относительности», изданную в Германии в 1921 г. Многое в ней было непонятно. Ари отважился написать великому физику и вскоре получил ответ, написанный Эйнштейном от руки. Впоследствии целую главу в своей монографии Штернфельд посвятил теории относительности в приложении к космонавтике.

Студенческие годы: Краков, Нанси.

После окончания гимназии Ари поступает на философский факультет Ягеллонского университета в Кракове. Однако, закончив первый курс университета, весной 1924 г. Ари уезжает во Францию, чтобы иметь возможность изучать не только естественные, но и интересующие его технические науки. Он поступает в институт Электротехники и Прикладной Механики в Нанси, входящий в состав Нансийского университета. Первый учебный год был для Ари тяжёлым испытанием. Нужно было зарабатывать на жизнь и помогать обедневшим родителям. За несколько месяцев до начала учёбы, работая с утра до ночи сначала грузчиком на знаменитом парижском рынке Чрево Парижа, затем рабочим на заводе Рено, он не имел возможности учить французский язык, так как почти все окружающие его рабочие были иностранцами и говорили между собой на своих родных языках. Поэтому к началу занятий Ари почти не знал французского и лекции профессоров были ему мало понятны. Жил он в неотапливаемой комнатушке, питался плохо, часто недоедал. Когда парижских сбережений не хватало, Ари в ранние утренние часы подрабатывал контролёром газовых счётчиков. Несмотря на тяжёлый ежедневный труд, он был жизнерадостен, общителен, любознателен, успешно учился и был переведён на второй курс. Летом Ари работал на автомобильном предприятии Омера Самена в Париже, причём настолько продуктивно, что на следующий год его пригласили работать уже в качестве конструктора.

За время учёбы Ари ни на минуту не расставался с идеей о полётах в космос. Это была не абстрактная мечта, а конкретные расчёты, которые поглощали его целиком. В своих воспоминаниях он писал: «Мои коллеги, замечая схемы, которые я чертил в перерывах между лекциями, считали меня неизлечимым фантастом… В те годы перелёт через Атлантический океан станет сенсацией, а тут какой-то одержимый доказывает реальную возможность овладения вселенной».

После трёх лет самоотверженного труда и неустанной учёбы Штернфельд получил диплом инженера-механика, заняв 2-е место из более чем 30-и выпускников.

Переезд во Францию

Штернфельд, 1932 год

Получив диплом инженера механика, Штернфельд возвращается в Париж. Он успешно работает технологом, конструктором, консультантом на различных промышленных предприятиях. Разрабатывает оборудование, находя оригинальные решения. Некоторые из них были признаны изобретениями (патент 353.059, Бельгия, 1928 г.; патент 364.907, Бельгия, 1929 г.). В Париже, в Латинском квартале, где он жил, он получает шутливое прозвище «банкир». Студенты и начинающие инженеры берут у него в долг, и Ари, ещё недавно испытывающий нужду, не отказывал им, хотя долги чаще всего и не возвращались. На работу Ари старается устраиваться таким образом, чтобы не быть занятым полную рабочую неделю, с тем чтобы оставшееся время посвятить любимому делу: всестороннему изучению возможностей полётов в космос.

В 1928 г. Штернфельд поступает в докторантуру в Сорбонну для работы над диссертацией о проблемах космических полётов. Готовя материалы для диссертации, он обращается в Центральный исследовательский институт в Париже, с просьбой сообщить, где в мире занимаются этими проблемами и получает ответ : «нигде». Много времени он проводит в Национальной библиотеке Франции. Собирает материалы по истории и технике ракетного дела, изучает теорию ракет, вопросы механики её полёта, вычисляет траектории космических аппаратов. При расчётах он пользуется электрическими счётными машинами, которые были в тех учреждениях, где Ари работал на неполную ставку, иногда забирал на ночь арифмометр.

Справка о зачислении Ари Штернфельда на факультет естественных наук в Сорбонну на 1928—1929 учебный год.

В эти же годы он пропагандирует свои взгляды на космонавтику, выступая с лекциями, публикуя статьи на эту тему во французских газетах и журналах, пытаясь убедить общественность в осуществимости космических полётов и в необходимости исследования космического пространства.

Однако, летом 1931 года, когда Штернфельдом было выполнено огромное количество расчётов и собрано достаточно материалов для завершения диссертации, его научные руководители заявили, что не могут взять на себя ответственность за тематику исследований столь далёкую от действительности. Они предложили изменить тему диссертации, обещали повышенную стипендию. Но никакие земные блага не могли заставить Штернфельда отказаться от своей юношеской мечты. Он решает продолжать исследования на свой страх и риск.

В этом решении его поддержала его будущая жена — Густава Эрлих. Густава, как и Ари, приехала из Лодзи в том же 1924 г. Была она человеком деятельным и увлечённым. Её выбрали секретарём польского отделения французской компартии, участвовала она и в движении эсперантистов, считая, что именно эсперанто, как язык международный, поможет сближению народов. Закончила Сорбонну, получив два диплома — воспитателя отстающих в своём развитии детей и преподавателя французского языка для иностранцев. Она поверила в осуществимость идей Ари и стала его незаменимой помощницей. До последних дней своей жизни была она редактором его научных и научно-популярных работ, вела его деловую переписку на французском, русском, польском, немецком и идише. Умерла Густава в Москве в 1962 году.

Переезд в СССР

Ещё в 1932-м году Штернфельд по приглашению Наркомтяжпрома приезжает в Москву для оформления своего проекта по роботу-андроиду. Андроид, как и два других изобретения: устройства для записи движений органов человека и винтовой пресс с управляемым усилием, Штернфельд предлагал использовать при выполнении трудоёмких и опасных работ на земле и в космосе.

Авторские свидетельства на все три изобретения (№ 67162, № 57746 и № 67068) Штернфельд получит лишь в 1940 и 1946 году с приоритетом от 1938 года.

В 1934 через Торговое Представительство СССР в Париже Штернфельд передаёт копию своей машинописной рукописи на французском языке «Initiation à la Cosmonautique» («Введение в космонавтику») в Москву.

Спустя год, в июне 1935 года, оставив почти весь свой научный и личный архив у родителей в Лодзи и захватив лишь самое необходимое, он с супругой приезжает в Советский Союз на постоянное жительство.

Родители Ари Абрамовича, как и большая семья его жены Густавы, оставшиеся в Польше, погибли в немецких концлагерях. Также пропал и весь оставленный у родителей архив Штернфельда.

Работа в Реактивном научно-исследовательском институте (РНИИ)

В начале июля 1935 г., ещё не имея советского гражданства, Штернфельд был зачислен в штат Реактивного научно-исследовательского института (РНИИ). Должность старшего инженера, на которую приняли Штернфельда, соответствовала тогда высшей инженерной квалификации, такой же, какая была в то время у С. П. Королёва, будущего главного конструктора космической техники. В отделе Королёва и начал работать Ари Абрамович. Там же работали молодые, талантливые инженеры и учёные: В. П. Глушко, М. К. Тихонравов, Ю. А. Победоносцев.

Главным инженером РНИИ был в те годы Г. Э. Лангемак — один из пионеров ракетной техники и один из основных создателей реактивного миномёта «Катюша». Он перевёл монографию Штернфельда «Initiation à la Cosmonautique» на русский язык. В 1937 году «Введение в космонавтику» издаётся в Москве и получает в высшей степени положительную оценку крупнейших учёных. Книгу назвали энциклопедическим трудом, в котором суммированы все основные знания того времени по проблеме космического полёта. По ней учились космонавты и многие из тех, кто осуществлял практическую работу по завоеванию космоса. Второе издание «Введения» вышло в Москве в 1974 году. Замечательно, что идеи, изложенные Штернфельдом в его книге, не только не устарели за почти 40 лет, прошедшими между изданиями, но настолько хорошо соответствовали бурному развитию космонавтики, что автору не пришлось перерабатывать текст — были добавлены лишь комментарии и примечания.

В конце 30-х годов многие сотрудники РНИИ были репрессированы: директор института И. Т. Клеймёнов и главный инженер Г. Э. Лангемак были расстреляны. С. П. Королёв, В. П. Глушко и многие другие сосланы. Штернфельд репрессирован не был, но в июле 1937 года был уволен из института. Он тщетно пытался найти работу. Обращался к директору ГАИШ академику Фесенкову В. Г., к тогдашнему президенту АН СССР В. Л. Комарову, академику С. И. Вавилову и многим другим. Безрезультатно. Тогда в мае 1939 года Штернфельд обратился лично к И. В. Сталину с просьбой помочь продолжать свои работы в области космонавтики.[9] Обращение осталось без ответа.

Все последующие годы Штернфельд пытался заинтересовать АН СССР изучением проблем космонавтики и получить работу в той области знаний, которая была смыслом его жизни. Но все его усилия были напрасны.

Отстранение Штернфельда от дела, ради которого он отказался от блестящей карьеры инженера и исследователя во Франции, было для него ужасной трагедией. Последующие 43 года Штернфельд работал над проблемами космонавтики у себя дома, один, без сотрудников и помощников, упорно продолжая идти по избранному пути.

Предвоенные годы, работа на Урале

Незадолго до Второй мировой войны, в 1938 году рождается старшая дочь супругов Штернфельд — Майя, а в 1940 — младшая — Эльвира. В июле 1941 года Штернфельд подаёт заявление в военкомат с просьбой зачислить его в ряды Красной армии, но и в этот раз получает отказ. Вместе с женой и дочками он эвакуируется на Урал, где в городе Серов находит работу в металлургическом техникуме. Преподавал он физику, сопромат, черчение и детали машин, а жена Густава — немецкий язык. Сейчас на здании техникума висит памятная доска, напоминающая о том, что с 1941 по декабрь 1944 года там работал А. Штернфельд. В середине 1960-х годов в газете «Серовский рабочий» и журнале «Уральский следопыт» были опубликованы воспоминания бывших его учеников о том, как на занятиях учитель рассказывал им о первой и второй космических скоростях, о возможности полётов в космос, как в полушутку выводил своим студентам отметки, рассчитывая их на логарифмической линейке с точностью до сотых долей, а в перерывах между уроками занимался своими расчётами.

Возвращение из эвакуации в Москву, начало космической эры

Чтобы вернуться из эвакуации в Москву, нужно было официальное ходатайство, но организации, готовой вызвать Штернфельда, не оказалось. Поддержал Штернфельда академик Отто Юльевич Шмидт. В своей просьбе к Председателю комиссии по реэвакуации при Моссовете летом 1944 г. он писал:

«В настоящее время возвращается в Москву видный учёный инженер А. А. Штернфельд. Его научные труды широко известны и вызывают большой интерес.

Удостоверяя большое научное значение работы А. А. Штернфельда, присоединяю свою просьбу к ходатайству о пропуске в Москву.

Но этого было недостаточно. Штернфельд пишет из Серова письмо М. И. Калинину и получает соответствующее разрешение.

В конце декабря 1944 года Штернфельд с семьёй возвращается в Москву и продолжает поиски работы. О тщетности его поисков говорят лаконичные, почти каждодневные записи в его дневнике. Единственным возможным для него средством самореализации и источником существования стали публикации и выступления. Его научно-популярные статьи и репортажи появляются в таких журналах как „Техника — молодёжи“, „Знание — сила“, „Наука и жизнь“, „Вокруг света“, „Природа“, „Химия и Жизнь“, „Огонёк“, „Смена“ и др., в газетах „Московский Комсомолец“ и даже „Пионерская правда“.

Он пытался заинтересовать космической тематикой техническую интеллигенцию. Так, он был одним из организаторов в 1954 году Секции астронавтики при Центральном аэроклубе им. Чкалова в Москве, возглавил научно-технический комитет по космической навигации. Штернфельд выступал с лекциями в Планетарии, Доме Литераторов, Политехническом музее, занимался реферированием статей на космические темы в Реферативном журнале.

Приближалась космическая эра. В 1956 году, почти за год до запуска первого спутника, в Москве вышла книга Штернфельда „Искусственные спутники Земли“, которая вызвала за рубежом сенсацию и принесла её автору мировую известность. В 1958 году издательство военно-воздушных сил США опубликовало перевод этой книги. За 1957—1958 годы книга была издана 25 раз в 18 зарубежных странах. Заслуженно счастливая судьба была и у следующей книги Штернфельда — „От искусственных спутников к межпланетным полётам“. В 1958 году в Нью-Йорке издан сборник „Советские работы по искусственным спутникам и межпланетным полётам“ (Soviet Writings on Earth Satellites and Space Travel», The Citadel Press, New York, 1958). 140 из 230 страниц были заняты переводом трудов Штернфельда. Помимо книг, начиная с 1930 года, в иностранных и советских журналах напечатаны несколько сотен его научных, научно-популярных статей, комментариев и интервью. В те годы СССР не присоединился ещё к международной конвенции об авторских правах, и за многочисленные переводы своих трудов Штернфельд не получал ни копейки. Он продолжал жить в стеснённых материальных условиях и испытывал глубокую неудовлетворённость от того, что его не допускают в научные коллективы, занимающиеся разработкой космических программ.

Память

С начала 60-х годов деятельность Штернфельда в области космонавтики получает официальное признание и в Советском Союзе, и за рубежом. В 1961 году во Франции Штернфельд был избран Почётным членом Академии и Общества наук Лотарингии и доктором Honoris сausa Нансийского университета. В 1962 году он удостоился Международной премии Галабера по астронавтике вместе с первым космонавтом Ю. А. Гагариным. В 1965 году Академия наук СССР присудила ему учёную степень доктора наук Honoris causa — без защиты диссертации. Это был лишь 12-й случай в истории Российской академии. В этом же году Ари Абрамовичу присвоено звание заслуженного деятеля науки и техники РСФСР. Но несмотря на признание его трудов, он не имел постоянного места работы и не мог получить пенсию, поскольку почти не состоял на государственной службе. Лишь вмешательство президента Академии наук СССР М. В. Келдыша решило «пенсионный» вопрос.

Похоронен Штернфельд в Москве, на Новодевичьем кладбище (участок № 5). На его могиле установлен памятник, выполненный архитектором Хазан Ф. С. в виде открытой книги.

Награды

Лауреат международных премий по астронавтике (1934, 1962). Почетный член Академии и Общества наук Лотарингии (Франция,1961), доктор Honoris сausa Нансийского университета (Франция,1961) и Национального Политехнического института Лотарингии (1978), а также Академии наук СССР (1965), заслуженный деятель науки и техники РСФСР (1965), почетный гражданин города, где он родился (1963).