Захудалый род
| Захудалый род | |
|---|---|
| Захудалый род | |
| Жанр | роман |
| Автор | Николай Лесков |
| Язык оригинала | русский |
| Дата написания | 1874 год |
| Дата первой публикации | 1874 год |
| Предыдущее | Соборяне |
«Захудалый род. Семейная хроника князей Протозановых» — роман орловского писателя Николая Лескова[1], созданный и опубликованный в журнале «Русский вестник» в 1874 году[2]. Является последней частью трилогии «старгородских хроник», в которую вошли «Старые годы в селе Плодомасове» и «Соборяне»[3].
Изначально автор намеревался написать большую семейную хронику, однако из-за разногласий с М. Катковым отказался публиковать третью часть, оставив роман незаконченным. Через продолжительное время Лесков попытался закончить произведение, написав заключительную главу.
История создания
Несмотря на то, что хроника князей Протозановых осталась незаконченной, Лесков высоко её ценил и неоднократно пытался переиздать. 11 февраля 1888 года он писал А. С. Суворину: «Я люблю эту вещь больше „Соборян“ и „Запечатлённого ангела“. Она зрелее тех и тщательно написана. Катков её ценил и хвалил, но в критике она не замечена и публикою прочитана мало… Это моя любимая вещь». А через год, 2 марта 1889 года, он вновь писал: «Мне это дорого, как ничто другое, мною написанное, и я жарко хотел бы видеть этот этюд распространённым как можно более… Вы издавали несравненно слабейшие мои работы,— не откажите же мне, пожалуйста, в большом литературном одолжении — издайте „Князей Протозановых“ в дешёвой библиотеке!.. Ведь они же этого стоят!.. А я вас прошу, понимаете,— не из-за чего-нибудь мелкого, а этого жаждет и алчет дух мой» (см. А. Лесков, Жизнь Николая Лескова. М., 1954, стр. 309).
Эти призывы писателя но достигли цели. Только подготавливая собрание сочинений, Лесков мог ещё раз при жизни опубликовать своё произведение. Для этого издания он значительно его переработал, написал ранее отсутствовавшую заключительную шестнадцатую главу во второй части. Лесков стремился по возможности придать хронике законченный вид, кратко рассказать о последующей судьбе её главных героев. Изменения текста в этом издании связаны не только с возросшим мастерством писателя, его требовательностью к себе как художнику, но и его идейной эволюцией. Так, на последней переработке отразилось увлечение Лескова «толстовством». В этом направлении им переработан образ Червева и показано влияние толстовского учения на княгиню Протозанову.
«Захудалый род» — это историческая хроника, поражающая обилием интереснейших образов, большим количеством поднятых вопросов. В ней отразились взгляды Лескова на русскую предреформенную жизнь, на судьбы русского дворянства и родовой знати. С замечательной художественной силой, исторической точностью писатель показывает экономическое и моральное оскудение дворянского рода, его постепенное вытеснение и поглощение «прибыльщиками и компанейщиками» — торгово-промышленными дельцами, представителями нового, капиталистического уклада, выраставшего в недрах феодально-крепостнического строя. Обречённость и гибель своего рода видят и глубоко переживают лучшие представители дворянства, защитники его доблестей, семейных преданий и традиций — княгиня В. Н. Протозанова, Дон-Кихот Рогожин, князь Лев Яковлевич (в третьей части «Захудалого рода») и летописец хроники — княжна Вера Дмитриевна. Однако эти люди — «последние могикане». При всей своей деятельности и активности они бессильны что-либо изменить в неумолимом историческом процессе. Так, княгиня Протозанова терпит неудачу с воспитанием своей дочери, из которой в стенах благородного института выросла пустая светская красавица, забывшая славные традиции рода. Лучшие порывы благородного дворянина Рогожина перерастают в чудачество и донкихотство.
Как в «Соборянах», «Старых годах в селе Плодомасове», так и в хронике «Захудалый род» Лесков обильно использует свои детские и юношеские впечатления и наблюдения над бытом и нравами орловского дворянства, в частности — над хорошо ему знакомой семьёй богатой помещицы А. Н. Зиновьевой, племянницы писателя князя К. П. Масальского. На реальность существования выведенных им образов не раз указывал сам писатель. Очень показательно в этом отношении письмо И. С. Аксакову от 23 марта 1875 года. Защищаясь от нападок в утрировке образа Дон-Кихота Рогожина, Лесков отмечает, что подобными чудаками «кишели мелкопоместные губернии (напр., Курская и юго-западные уезды Орловской,— где я родился и вырос). Дон-Кихот лицо почти списанное с памятного мне в детстве кромского дворянина и помещика 17 душ Ильи Ив. Козюлькина, который вечно странствовал и приют имел у Анны Н. Зиновьевой. Он был очень благороден и честен до того, что требовал, чтобы у него в указе об отставке после слова „холост“ было дописано: „но детей имеет“. Он служил попечителем хлебного магазина и замерз в поле, изображая среди метели Манфреда. — Почему этих чудаков нельзя вывесть, чтобы сейчас даже хорошие люди не закричали, что „это утрировка“? А я утверждаю, что тут утрировки нет». О многих героях, выведенных в «Захудалом роде», Лесков упоминает в очерке «Дворянский бунт в Добрынском приходе».
Эпиграф взят Лесковым из «Екклезиаста» (греч. — «проповедник») — одной из так называемых канонических книг ветхого завета. Она состоит из сборника размышлений, афоризмов и сентенций философско-дидактического характера. «Род проходит и род приходит, земля же вовек пребывает».
Род… не милостью дарован, а принадлежит «не по грамоте». — Княжеское звание в допетровской Руси было родовым, приобреталось по наследству и никогда не жаловалось государями. Пожалование княжеских титулов начинается только с Петра I. Лесков подчеркивает, что по своему происхождению род Протозановых — древнейший[4].
Рукопись не сохранилась. В собрании И. А. Шляпкина хранится лишь черновая редакция первой части хроники, подаренная ему Н. С. Лесковым (см. «Русская старина», 1895, № 12, стр. 210). Сохранились и отдельные черновые наброски 3-й части «Захудалого рода».
Сюжет
Героиня Лескова, княгина Протозанова («строго содержащая уставы православной Церкви»). «не только не боялась свободомыслия в делах веры и совести, но даже любила откровенную духовную беседу с умными людьми и рассуждала смело. Владея чуткостью религиозного смысла, она имела истинное дерзновение веры и смотрела на противоречия ей без всякого страха. Она как будто даже считала их полезными.
— Если древо не будет колеблемо, — говорила она, — то оно крепких корней не пустит, в затишье деревья слабокоренны».
Вероятно, для Лескова много важного было в воспитании, о котором он, очевидно, сильно скорбел, и ставил часто во главу угла. О детях княгиня рассуждает с большой уверенностью: «. девочка в свой род не идёт, она вырастет, замуж выйдет и своему дому только соседкой станет, а мальчики, сыновья. Это совсем другое дело: на них грядущее рода почиет; они должны все в своем поле созреть, один за одним Протозановы, и у всех перед глазами, на виду, честно свой век пройти, а потом, как снопы пшеницы, поспевшей во время своё, рядами лечь в скирдницу. Тут никому нельзя уступить, тут всякая ошибка в воспитании всему роду смерть».
Достаточно подробно (особенно в третьей части) хроника освещает проблему иссякания русского дворянства и извечного столкновения тех, кто «служит» и тех, кто «прислуживается». В этом смысле после распахивания европейских окон Петром Русь была обречена на все, что мы о ней знаем, и по сю пору, так как штольцы всегда в известном смысле обойдут обломовых — так же, как граф Функендорф обошёл Протозановых. Земля, действительно, вовек пребывает, и обладание землями стало для многих российских дворян вполне заменять собственно личное благородство. И с этим поворотом революция была уже только вопрос времени.
Сам Лесков выражается чрезвычайно изящно: «Нынче очень многие думают, что при крепостном праве почти совсем не нужно было иметь уменья хорошо вести свои дела, как будто и тогда у многих и очень многих дела не были в таком отчаянно дурном положении, что умные люди уже тогда предвидели в недалёком будущем неизбежное „захудание“ родового поместного дворянства. Это зависело, конечно, от разных причин, между которыми, однако, самое главное место занимало неумение понимать своей пользы иначе, как в связи с пользою всеобщею, и прежде всего с материальным и нравственным благосостоянием крестьян».
В наши времена все эти размышления вновь приобретают характер притчи, и имеющей, и не имеющей отношение к политике.
«Меня барство испортило — я ему предалась и лучшее за ним проглядела» — к такому выводу пришла Протозанова. Но что есть барство или привычка для нас? На этот вопрос каждый зритель (читатель) ответит сам. Недавно один очень известный деятель культуры выразился примерно в таком смысле, что первую половину жизни человек работает на имя, а вторую — имя работает на него. Идея, надо признаться, несколько механическая, но в мире бомонда она, наверное, работает исправно. Кажется, что к подобным мыслителям обращено «пророческое» послание, оканчивающее повесть о «вечных» вопросах светского общества: «Поступай как знаешь — все равно будешь раскаиваться.»
Однако что же есть то «лучшее», «выходящее за рамки всех картин», к которому приглядывается княгиня и вместе с ней создатели спектакля?
«А все таки вы одну какую-нибудь власть уважаете? — Кажется, я мог бы уважать ту власть, которая вела бы дело к тому, чтобы себя упразднить и поставить вместо себя власть Божию».
Публикации
Роман, написанный в 1873 году, впервые был опубликован в журнале «Русский вестник» в 1874 году (№ 7, 8 и 10). В 1875 году он вышел отдельным изданием.
Издатель «Русского вестника» M. H. Катков допустил грубое вмешательство в текст, публиковавшийся в журнале. Особенно большой правке подверглась вторая часть хроники. Она была сильно сокращена, отдельные эпизоды выброшены, фамилии ряда персонажей изменены. Касаясь характера этих «урезок» и искажение, Н. С. Лесков 23 марта 1875 года с возмущением писал И. С. Аксакову. «Мне кажется, что перекрещивать Жиго в Жиро не было никакой надобности, что уничтожать памфлет Рогожина против Хотетовой (А. А Орловой) не было нужды, что от перемены мною сочинённой для неё фамилии Хотетова в Хоботову дело ничего не выигрывает; что старой княгине можно было дозволить увлечься раздариванием дочери всего дорогого, причём дело дошло до подаренья ей самой Ольги Федотовны, и пр. и пр.». (Рукоп. отдел ИРЛИ АН СССР, ф. 3, оп. 4, № 337, л. 22). При подготовке отдельного издания 1875 года Лесков восстановил подлинный текст «Захудалого рода» и напечатал его, как он выразился, со своей, «а не с катковской рукописи» (там же, л. 19).
Подобное вмешательство Каткова в публикуемое произведение Лескова не было случайностью. Оно вскрыло глубокое идейное различие между писателем и вдохновителем реакционного журнала, в котором Лесков был вынужден в эти годы сотрудничать. Много позднее, рассказывая о сущности этого конфликта, Лесков писал критику М. А. Протопопову: «Катков имел на меня большое влияние, но он же первый во время печатания „Захудалого рода“ сказал Воскобойникову: „Мы ошибаемся: этот человек не наш!“ Мы разошлись (на взгляде на дворянство), и я не стал дописывать роман. — Разошлись вежливо, но твердо и навсегда, и он тогда опять сказал: „Жалеть нечего,— он совсем не наш“. Он был прав, но я не знал чей я?..» («Шестидесятые годы», М.—Л., 1940, стр. 381).
Лесков нашёл в себе силы и твёрдость порвать с Катковым, с его «единой и нераздельной зависимостью», которая всегда огорчала и томила писателя. Однако он не нашёл сил закончить своё произведение. 23 декабря 1874 года он писал И. С. Аксакову: «Захудалый род» кончать невозможно, даже несмотря на то, что он почти весь в брульоне (черновике) окончен. У меня руки от него отпали, и мне сто раз легче и приятнее думать о новой работе, чем возвращаться на эту ноющую рану. Это свыше моих сил! Пусть пройдёт время,— тогда, может быть, что-нибудь и доделаю, а теперь от этого много чёрной крови в сердце собирается. Надо прежде забыть" (Рукоп. отдел ИРЛИ АН СССР, ф. 3, оп. 4, № 337, л. 10 об.).
Критика
Сам Лесков оценил «Захудалый род» выше «Соборян» и «Запечатлённого ангела», назвав его «самой зрелой работой»[5]. Публикация в журнале первой и второй частей получила высокую оценку со стороны Ивана Аксакова и Николая Пирогова[1].
Театральные постановки
В 2006 году был поставлен в Студии театрального искусства.[6]
Примечания
- ↑ 1,0 1,1 Leskov, N. S. A Decayed Family. The Works of... in 12 volumes. Pravda Publishers. Vol. VI, pp. 3-190.. Дата обращения: 10 октября 2011. Архивировано 8 ноября 2011 года.
- ↑ Bogayevskaya, K. P. The Life and Works of N. S. Leskov. Timeline. az.lib.ru / The Works by N.S. Leskov in 11 voumes. Moscow. Khudozhestvennaya Literatura Publishers. 1958. Vol 11, pp. 799-834.. Дата обращения: 10 октября 2011. Архивировано 26 июля 2011 года.
- ↑ D.S. Mirsky. A history of Russian literature from its beginnings to 1900. — Northwestern University Press, 1999. — ISBN 9780810116795. Источник (недоступная ссылка). Дата обращения: 14 мая 2022. Архивировано 14 мая 2022 года.
- ↑ Захудалый род. Семейная хроника князей Протозановых. Портал о Лескове. Дата обращения: 27 августа 2023.
- ↑ N. Leskov’s letter to A. Suvorin, 2 March 1889.
- ↑ Виктор Борзенко | Фото: Александр Иванишин. В СТИ возвращается «Захудалый род» (неопр.). teatral-online.ru. Дата обращения: 10 сентября 2021. Архивировано 10 сентября 2021 года.
