Чуваши

Головной убор чувашской женщины хушпу. XIX век. Средненизовая этнографическая группы (анат енчи)

Чуваши, чăваш (самоназвание) – народ тюркской языковой семьи, говорящий на пратюркском в своей основе языке.Коренное население Чувашской Республики (Россия). Чуваши проживают в географическом треугольнике, образованном реками Сура и Волга, где Сура впадает в Волгу, занимая компактную территорию.

Чувашский язык занимает уникальное место среди тюркских языков, не принадлежа к какой-либо из ветвей этой группы, но образуя свою собственную ветвь. Он отличается фонетическими особенностями, такими как ротацизм, палатализация и оглушение звонких согласных, а также грамматическими чертами, такими как наличие префикса.

Сегодня чувашский народ достаточно этнически целостен, однако в нем прослеживается разделение на две группы: "верховые чуваши" (вирьялы (вирья́л или тури́)) — северо-запад Чувашии, включающая в себя компонент финно-угорского населения Среднего Поволжья), в бассейне реки Суры, и "низовые чуваши" (анатри (анатри́)) — юг Чувашии и за её пределами юго-восточных районах, рядом с татарами, средненизовые чуваши (ана́т енчи́) — северо-восток Чувашии, согласно генетическим исследованиям, имеет раннетюркские (гуннские) корни (выделяется только некотрыми исследователями), о языку анат-енчи близки к анатри, а по культуре - к вирьялам. Эти группы отличаются друг от друга по говору и некоторым культурным особенностям, таким как женский костюм, но различия незначительны.

Общие сведения

Выделяются следующие этнографические группы чувашей: верховые чу­ваши (север. и северо-запад. районы Чуваш. Респ.); низовые чуваши (юг республики, территории за её пределами); средненизовые чуваши (северо-восточ. и централ. районы Чувашии). Чувашский язык относится к болгар. группе тюрк. языков, различия в диалектах чуваш­ского языка (верховой, низовой, средний) незначительные. Большая часть диаспоры чувашской относится к низовому культурно-языковому ареалу, говоры чувашской диаспоры имеют в основном признаки низового диалекта, но в них присутствуют особенности и остальных диалектов, в отдельных говорах преобладают черты верхового или среднего. В качестве самостоятел. этнотерри­ториальных групп чувашей исследователями выделены чуваши бузулукской группы, чуваши заволжской группы, чуваши закамской группы, чуваши прибельской группы, чуваши приволжской группы, чуваши приикской группы. Верующие исповедуют православие, сохранились группы старообрядчества разных толков. Есть также приверженцы тради­цион. верований, проживающие в нач. 21 в. в более чем 40 селениях Татарстана, Башкортостана, Самар. обл. и др. регионов, и немногочислен. этноконфессионал. группа чувашей-мусульман.

Антропологические особенности

По антропологич. облику основную массу Ч. относят к субурал. типу урал. переход. расы, к-рый сформировался в результате взаимодействия монголо­идного и европеоидного компонентов. Монголоидный комплекс более проявляется в север. районах Чувашии, юго-восточ. Ч. тяготеют к европеоидным группам. Эти особенности сближают северных Ч. с соседними мари, южных – с мордвой и татарами. См. в также в ст. Антропология.

По мнению историков и лингвистов, предки Ч. вышли из древнетюрк. этнолингвистической общности, сформировавшейся в Централ. Азии в 3 тыс. до н.э., а в более поздний период (рубеж н.э.) – из протоболгарского единства (см. Глоттогенез чувашский, Этногенез чувашского народа). В 1-й пол. 1 тыс. н.э. оногуро-болгары и савиры обосновались на Север. Кавказе, где образовали государства Великую Болгарию и Савирское царство. После их распада (7 в.) часть болгар и сувары мигрировали в течение 7–8 вв. на Сред. Волгу и основали новое государство – Волж­скую Болгарию. Болгарский период (10–13 вв.) сыграл важную роль в формировании этнокультур. облика Ч.: были заложены основы контактов с финно-угор. населением края, в результате слияния с к-рым сформировалась группа верховых Ч. История Ч. после разгрома Волж. Болгарии монголо-татарами (см. Монголо-татарское иго) связана с Золотой Ордой, Казанским ханством, с сер. 16 в. – с Рус. государством. Формирование единого чуваш. этноса шло в 13–16 вв. на основе консолидации групп болгар. населения, мигрировавшего в правобереж. районы Волги, и ассимилированного финно-угор. населения. С 16 в. Ч. были вовлечены в общеросс. политич. процесс. Христианизация чувашей, колонизация восточ. земель, петровские реформы – все эти историч. события затронули Ч. непосредственно и привели к существен. изменениям в их расселении и характере этнической культуры. Сооружение засечных черт в 16–17 вв. в юго-восточ. Чувашии создали условия для вторич. заселения дикого поля. Правительство активно пе­реселяло Ч. в Заволжье, на вновь присоединённые земли на восточ. окраинах государства: на территории современ. Татарстана, Башкортостана, Ульянов., Самар. и Оренбург. областей. Началось формирование этнотерриториал. групп.

Численность в России

Численность в России составляет 1637,2 тыс. человек

Субъекты Федерации	Чуваши, тыс. человек
Чувашская Республика	889,3
Республика Татарстан	116,3
Республика Башкортостан	107,5
Ульяновская область	95
Самарская область	84,1
Оренбуржская область	17,2
Москва	16,0

, в Чуваш. Респ. – 889,3 тыс. чел. (2002). Проживают преимущественно в Сред. Поволжье и Приуралье. В Респ. Татарстан 126,5 тыс. чел., Респ. Башкортостан 117,3 тыс., Ульянов. обл. 111,3 тыс., Самар. 101,4 тыс., Оренбург. 17,2 тыс., Саратов. 16,0 тыс., Моск. 12,5 тыс., Свердлов. 11,5 тыс., Нижегород. обл. 11,4 тыс. чел. Значител. группы Ч. расселены: в Сибири – в Тюмен. обл. 30,2 тыс. чел., Краснояр. крае 16,9 тыс. чел., Иркут. обл. 7,3 тыс. чел.; в городах – Москве 16,0 тыс. чел., С.-Петербурге 6,0 тыс. чел. Проживают в государствах СНГ и Прибалтики (см. Расселение чувашей). Доля горожан среди них в Росс. Фед. в 2002 составляла 51,3%.

Всего за пределами Чуваш. Респ. насчитывается 45,7% всех Ч.

История

Не только обособленное положение чувашского языка вызывает особый интерес к вопросу о происхождении чувашского народа: интерес этот был вызван еще раньше другим обстоятельством. Дело в том, что на страницах исторических документов имя чувашей появляется очень поздно (1521 г., затем в связи с казанским походом Ивана Грозного, 1551 г.). До этого о чувашах ничего не сообщают ни русские, ни иные источники, тогда как другие народы Поволжья известны в исторических памятниках гораздо раньше.

Чем объяснить это обстоятельство?

Предположение о недавнем формировании этой народности — лишь в XVI в. — не-правдоподобно. Еще неправдоподобнее было бы предположение, что чуваши недавно пришли откуда-то. Чуваши — оседлый народ, в культуре которого не сохранилось почти никаких кочевых традиций, притом народ многочисленный, один из наиболее крупных народов Поволжья.

Не раз делались предположения, что чуваши могли фигурировать в более раннее время под каким-либо другим названием. Были попытки отождествить чувашей с хазарами (Фукс), но эта гипотеза очень скоро отпала. Некоторые считали, что чуваши — это отуреченные финны (Альквист, М. А. Кастрен, В. В. Радлов). Однако самое понятие «финны» очень неопределенно, ибо известно много разных финских народов. Наличие восточнофинского элемента в чувашской культуре, вообще говоря, бесспорно, и в языке чувашей обнаружен целый ряд слов и даже грамматических форм, общих с языками волжских финнов. Но вопрос о происхождении чувашей этим никак не решается.

Далее, делались попытки отождествить чувашей с древними буртасами, о которых мы говорили выше. Действительно, есть основания полагать, что какая-то часть буртасов влилась в состав чувашского народа. По крайней мере название «буртас» и сейчас сохраняется в топонимике чувашского края в качестве названий деревень: «Буртас-Касы», «Саруй-Буртас», «Полевые Буртасы» и др. — таких названий более десятка. Однако считать чувашский народ в целом потомками буртасов никоим образом нельзя.

Было, наконец, мнение, что в русских источниках до середины XVI в. чуваши смешивались с марийцами под общим названием «черемисы». Но это мнение совсем неправдоподобно.

Гораздо больше оснований имеет так называемая болгарская теория. Еще в XVIII в. выдвигалось (Татищевым и др.) предположение, что чуваши были известны в древности под именем болгар[ref]Как известно, Болгарское, или Булгарское, государство в X—XIV вв. представляло собой крупную политическую силу, господствуя над значительной частью бассейна Камы и Средней Волги. Археологические памятники волжско-камских болгар (булгар) очень многочисленны и в настоящее время хорошо изучены (особенно А. П. Смирновым).[/ref]. Серьезный аргумент в пользу этой болгарской теории происхождения чувашей был получен во второй половине XIX в. В 1866 г. был найден так называемый Именник болгарских князей. Теперешние (дунайские, или балканские) болгары — славянский народ. Но имя свое они получили от «аспаруховых» болгар, пришедших в VII в. из Восточной Европы и покоривших славянские племена Балканского полуострова. Кто были эти «аспаруховы болгары», не совсем ясно, но несомненно, что они были близкие сородичи волжско-камских болгар. И вот найденный Именник представлял собой своего рода летопись предков дунайских болгар, написанную на славянском (болгарском) языке, но со вставлением туда неславянских имен князей и некоторых странных слов («шегор вечем», «дилом твирем» и т. п.), которые также звучат совсем не по-славянски. Этот Именник был исследован Куником, затем Радловым и Ашмариным. Им удалось доказать, что эти имена древнеболгарских князей разъясняются из современного чувашского языка и совпадают с «языческими» чувашскими именами (которые в настоящее время уже не сохранились), а загадочные слова, которые примыкают к этим именам и не поддавались истолкованию, являются обозначением лет правления этих князей в терминах известного 12-летнего животного цикла[ref]У многих тюркских, монгольских и некоторых других народов издавна существовал счет времени по 12-летнему циклу. Каждый год обозначается названием определенного животного, в следующем порядке: 1) мышь, 2) кopoва 3) тигр, .4) заяц, 5) дракон, 6) змея, 7) лошадь, 8) овца, 9) обезьяна, 10) курица, 11) собака, 12) свинья. [/ref] на чувашском языке. Таким образом, было получено существенное доказательство в пользу исторической связи болгар с чувашами. Почти одновременно с открытием Именника (1860-е гг.) была сделана попытка (Хусейн Фейзханов) доказать, что и в древне-болгарских надгробных надписях на Волге — есть черты чувашского языка. Но другие ученые это оспаривают.

Далее оказалось, что народы, в древности соприкасавшиеся с болгарами, имеют в своем языке отпечаток влияния чувашского языка. В частности, в языке у современных мадьяр-венгров имеется очень много чувашизмов. Этот факт обнаружен впервые (1871 г.) венгерским ученым Буденцом. Исследователь венгерского языка Гомбоц насчитал в нем до 250 слов чувашского происхождения. Разумеется, о каких-либо новейших заимствованиях из чувашского языка в венгерском нельзя говорить; ясно, что эти слова были заимствованы предками венгров от предков чувашей, с которыми они соприкасались до своего переселения на Дунай (IX в.),— т. е., очевидно, от болгар. Имеются и некоторые другие языковые аргументы в пользу исторической связи болгар с чувашами, например, значительное количество чувашизмов в марийском языке.

Болгарская теория вообще весьма правдоподобна, и немудрено, что все серьезные исследователи-историки и этнографы к ней присоединились. Но эту теорию нельзя считать решением вопроса уже по одному тому, что, во-первых, происхождение самих болгар и их этническая принадлежность не является чем-то само собой разумеющимся; поэтому сближение древних камских болгар с современными чувашами переносит только вопрос в несколько иную плоскость: нужно еще решить вопрос о происхождении самих волжско-камских болгар. Во-вторых, прямое отождествление болгар с чувашами на основании одного языка является чрезмерным упрощением проблемы. Право считаться потомками болгар имеют не одни чуваши, а в известной мере, как мы увидим позже, и татары, хотя у них язык совсем иной. Наконец, задача ведь состоит в том, чтобы понять самый процесс формирования чувашского народа, — и именно народа, а не только языка.

Оригинально подошел к чувашской проблеме Н. Я. Марр. Не отрицая болгарского происхождения чувашей, он попытался вскрыть в чувашском (и, следовательно, в древнеболгарском) языке более древний, дотюркский слой. Этот древний языковой слой он признал «яфетическим» и, не в меру увлекшись, тут же объявил чувашей «яфетидами» («Чуваши—яфетиды на Волге» — название его книги 1926 г.). С этого времени, кстати, и начались его поиски разных «яфетидов» по всем странам света. Взгляд Марра получил широкое хождение среди советских ученых, пока лингвистическая дискуссия 1950 г. не показала его теоретическую необоснованность. Впрочем, доля истины в этом взгляде, вероятно, есть: в чувашском языке имеется явно древний, дотюркский слой, и очень возможно, что он связан не только с финскими языками, но и с языками народов Кавказа.

Исследования

В самые последние годы в советской науке сделан существенный шаг вперед в решении проблемы чувашского этногенеза: к ней стали подходить не только с точки зрения языка, как раньше, но и с антропологической, археологической и этнографической точек зрения. Получились чрезвычайно интересные, друг друга подтверждающие выводы.

Антропологически — чуваши оказываются смешанной народностью, составленной из разных европеоидных и монголоидных элементов; численно преобладает из них «субуральский» тип. По черепам в древних погребениях прослежено разновременное появление на территории Чувашии разных антропологических типов, по преимуществу из Причерноморских степей; эти типы примешивались к аборигенному типу населения (Т. А. Трофимова).

Археологические исследования (А. П. Смирнов, П. Н. Третьяков и др.) установили, что то деление чувашей по культуре на северо-западных (вирьялов) и юго-восточных (анатри), которое известно в настоящее времй, имеет чрезвычайно глубокие исторические корни: уже начиная с бронзовой эпохи (II тысячелетие до н. э.) на территории Чувашии прослеживаются два весьма несходных между собой типа памятников: один — Абашовская культура — распространен в северо-западной части страны и имеет много общего с культурой предков восточнофинских народов; другой — в юго-восточной части — перекликается с памятниками «Хвалынской» культуры средневолжских племен, на основе которых сложилась болгарская культура. Между этими двумя группами памятников находилась малонаселенная лесная полоса. Сближение между собой этих двух типов культур происходило в 1-м тысячелетии н. э.: это и было началом образования чувашской народности, и процесс этот завершился после распада Болгарского царства.

Наконец, работы советских этнографов тоже устанавливают наличие в чувашской народности и её культуре разных исторических компонентов. По исследованиям Н. И. Воробьева, культура современных чувашей сложилась на основе древней местной культуры лесных племен, занимавшихся издавна земледелием и живших оседло; к ним примешался пришедший позже степной кочевнический слой, следы которого, хотя и слабые, видны и сейчас.

Можно считать доказанным — на основе всех этих исследований, — что основу чувашского этногенеза составляли древние аборигенные племена, близкие к предкам восточнофинских народов, и обитавшие главным образом в северо-западной части Чувашии. Крупную роль в формировании чувашского народа сыграли болгарские племена (смешанные по происхождению), передвинувшиеся на правый берег Волги в годы татаро-монгольского завоевания и слившиеся с населением юго-восточной Чувашии, а потом и северо-западной. Болгарский язык получил господство в образовавшейся народности. С другой стороны, давнее соседство со славянами (русскими) оказало заметное влияние на культуру чувашей. Славя́не — группа народов, говорящих на родственных славянских языках индоевропейской семьи языков. Коренное население Восточной Европы, в результате расселения после VI в. н. э. заняли обширные территории в центральной и восточной Европе, а позже благодаря миграциям — в Азии и Северной Америке.

Сохранение этнокультурных особенностей чуваш

Предки Ч. пользовались рунич. письмом (см. Болгаро-чувашская руническая письменность). Старочуваш. письменность (см. Дояковлевская чувашская письменность) на основе рус. графики и зачатки профессионал. литературы чувашской восходят к сер. 18 в. (первая печат. продукция на чуваш. языке появилась в 1758, первые чуваш. оды – в 1760-х гг.). Новочувашская письменность создана И.Я. Яковлевым в 1871. Буржуаз. реформы 2-й пол. 19 в. подготовили условия для книгоиздания на национал. языках, развития литературного чувашского языка, подготовки учител. кадров. Просветительская деятельность И.Я. Яковлева, введение системы Н.И. Ильминского в школ. обучение, церков. проповеди на чуваш. языке привели к появлению во 2-й пол. 19 – нач. 20 вв. чуваш. национал. элиты в лице интеллигенции и купечества.

В нач. 20 в. приняло организованные формы чувашское национальное движение, выступавшее против неравноправ. положения Ч. в политико-правовом, культур., языковом и религиоз. отношениях. Чуваш. интеллигенцией во главе с Н.В. Никольским начала издаваться газета «Хыпар» (1906). Были созданы Чувашское национальное общество (1917), Союз мелких народностей Поволжья (совместно с представителями др. поволж. народов) и др. обществен. организации. В кон. 19 – нач. 20 вв. центрами развития чуваш. национал. культуры стали города Казань и Симбирск. После образования Чувашской автономной области (1920) в Чебоксарах создавались учреждения образования, культуры, науки, средства массовой информации. Формировались инженерно-технич., культур., науч., медицин. и управленческие национал. кадры. Имели место использование чуваш. языка в качестве государствен., коренизация административно-управленческого аппарата в республике, создание национал. педагогич. техникумов, развитие чуваш. прессы, издател. деятельности в регионах компактного проживания чуваш. диаспоры. С 1930-х гг. в условиях административно-командной системы сужалось применение чуваш. языка в сфере государствен. обращения, вытеснялись и размывались традицион. нормы жизни. Без национал. учеб. заведений и печат. изданий осталась чуваш. диаспора, связи с к-рой у республики ослабли.

Демократизация общественно-политич. жизни в кон. 1980-х – 1990-е гг. создала предпосылки для сохранения и развития самобытной культуры и языка Ч., возобновления издания чуваш. прессы в регионах проживания чуваш. диаспоры, возникновения национально-культур. обществен. организаций. Чуваш. язык на территории республики наряду с русским получил статус го­су­дар­ственного (1990). Образовались национально-культурные объединения: Чу­вашский общественно-культурный центр (ЧОКЦ, 1989), Чувашский национальный конгресс (ЧНК, 1992), национально-культурные автономии чувашей, общества в регионах, городах и сел. районах, союзы краеведов. Но в нач. 21 в. в общеобразовател. школах чуваш. населён. пунктов ряда регионов наметилась тенденция к вытеснению чуваш. языка и литературы.

Бытоописание чуваш

Традицион. общераспространённым занятием Ч. являлось пашенное земледелие. Основы агрикультуры – плодосменные системы земледелия, тяжёлые и лёгкие пахотные орудия, набор культур и приёмы возделывания – у Ч. были заложены ещё в болгар. период их истории. В способах обработки земли, орудиях труда, возделываемых культурах, аграрной терминологии было заметно наследие финно-угор. и волжско-болгар. комплексов. Продуктом совмест­ного изобретения болгар и восточ. славян явился плуг. В основном возделывали рожь, овёс, ячмень, полбу, просо, лён, коноплю и нек-рые др. культуры. Севооборот до 20 в. был двухпольным и трёхпольным, с 20 в. многопольный. Ч. имеют давние традиции огородничества. Овощи возделывались на лугах около водоёмов (капуста, огурцы), усадеб (лук, чеснок, морковь, свёкла, тыква), на чищобах и лесных полянах (репа, редька). Исстари занимались хмелеводством. Садоводство распространилось в 19 в. и было сходным с техникой рус. крестьян. Составной частью хозяйствен. комплекса было животноводство. Держали глав. обр. лошадей, коров, овец, домаш. птицу, свиней, разводили пчёл. Волж. болгары в значител. степени являлись скотоводами, по мере того, как земледелие становилось ведущей отраслью хозяйства, скотоводство ушло на второстепен. роль, постепенно сложился лесной и лесостеп. тип животноводства. Лошадь была тягловой силой, основой для плужно-пашен. земледелия. Собирательство дикого мёда развилось в бортничество, заменившееся в 17–18 вв. пчеловодством. Традицион. видами занятий были также охота, рыболовство, переработка продуктов сел. хозяйства, изготовление одежды, орудий труда, предметов домаш. обихода, транспорт. средств. Ч. пользовались приёмами лесной, на открытых пространствах применяли способы степ. охоты. До массовой вырубки лесов в 18 в. значител. распространение имела охота на пушного зверя. До закрепления рыболов. угодий за казной рыболовство у жителей приреч. и приозёр. районов имело важное значение. Занимались рыбоводством, устраивали карасники – пруды и плотины. До запрета царского правительства обработки металла в 17 в. среди Ч. были кузнецы и ювелиры. В 19 – нач. 20 вв. были развиты различ. промыслы и ремёсла – лесные, деревообрабатывающие, гончар., кулеткачество и т.д. На занятиях и ремёслах чуваш. мастеров отразились процессы взаимодействия с сосед. народами.

Основным типом поселения Ч. являлась деревня. Патронимические семьи (группы родственников по муж. линии) образовывали околоток, гнездо дворов. Отпочкование дочер. селений от ма­терин. интенсивно происходило в 17–18 вв. В результате этого процесса в север. зоне Чувашии сформировался гнездовой тип расселения с общим родовым названием гнезда. Для юго-восточ. части характерен линейный тип расселения. Поселения возникали преимущественно вдоль рек и речек. В север. части Чувашии, где происходило дробление селений, они были небольшими, в южной – многодворными. Поселения имели обществен. строения и частные заведения (церковь, школа, лавки, магазинные клети, мельницы, крупорушки и др.), в больших их насчитывалось до 10–15 объектов. Строительство церквей началось в сер. 18 в. В течение 20 в. поселенческая структура, инфраструктура селений изменились значительно. Для 2-й пол. 20 в. характерна тенденция к уменьшению людности и оттока населения в города. В кон. 20 – нач. 21 вв. осуществлена газификация деревень, активизировалось жилищ. строительство. Ч. проживают в основном в моноэтничных селениях.

Следы бытования у Ч. войлочной юр­ты со сборным решётчатым каркасом отражены в фольклоре. Со 2 тыс. н.э. основным типом стал наземный дом; к 17–18 вв. – одно- или двухкамерная изба, располагавшаяся в середине двора и обращённая дверью на восток; на усадьбе сооружались надворные постройки. В лесостеп. районах расселения Ч. строились также саманные, глинобитные, реже камен. постройки. После введения в 19 в. улич. плана избу начали обращать фасадом на улицу, крестьян. зодчество приобрело новые формы. В нач. 20 в. получили распространение современ. архитектур. украшения, проявились стилевые направления. Начиная со 2-й пол. 20 в. жилище Ч. модифицируется, меняется интерьер жилища, развиваются особенности и приёмы народного зодчества чувашей.

Одежда традиционная Ч. представляет единый комплекс, но в то же время в нём отражаются этнографич. и этнотерриториал. особенности. Основу жен. и муж. одежды составляла белая рубаха из конопляного (посконного) холста. Носили белые штаны с широким шагом, длиной до щиколоток или выше. Жен. рубахи имели длину 115–120 см, по обеим сторонам грудного разреза, по рукавам, вдоль продол. швов и по подолу орнаментировались вышивкой. Контур узоров выполнялся чёрными нитками, в их расцветке преобладал красный цвет, глав. узорами были кĕскĕ или сунтăх. Подпоясывались 1–2 поясами и закрывали тыльную часть фигуры подвесками разного вида: хÿре, сарă, по бокам – парными яркăч. Муж. рубахи орнаментировались вдоль грудного разреза полосками вышитого узора и красными лентами. В кон. 19 в. у низовых Ч. распространились рубахи из пестряди (улача); жен. украшали нашивками, 1–2 оборками, поверх неё повязывали орнаментированный фартук из белого холста или из пестряди. Верховые чувашки поверх рубахи носили белый фартук с нагрудником.

В качестве демисезонной одежды использовались различ. кафтаны, зимней – шубы и тулупы из овчины. До 20 в. бытовал особый вид распашной обрядовой одежды – белый прямоспинный шупăр с богатой орнаментацией, создаваемой сочетанием вышивки и ап­пликации. Мужчины носили суконные шляпы с полями, меховые шапки. Жен. головные уборы были разнообразными: девушки носили округлые шапочки тухъя, украшенные бисерным шитьём и серебрян. монетами; замуж. женщины покрывали голову белой полосой тонкого холста с орнаментированными концами (сурпан), сверху повязывали головную повязку (пуç тутри), в празднич. дни надевали хушпу, имевший богатый монетный декор и вертикал. наспинную часть. Единый ансамбль с нарядными головными уборами составляли головные, шейные, наплечные, нагрудные, поясные украшения из монет, бисера, бус, кораллов и раковин каури, имевшие функционал., эстетическое и символическое значение. Комплекты девичьих украшений отличались от женских; различия были также по отдельным этнотерриториал. и этнографич. группам и подгруппам.

Повседнев. обувью традиционной бы­ли сплетённые из липового лыка лапти, верховые их носили с чёрными сукон. онучами, низовые с белыми шерстя­ными или сукон. чулками. Празднич. обувь – кожаные сапоги или башмаки, в верховой группе – высокие сапоги в гармошку. С кон. 19 в. появились высокие жен. кожаные ботинки на шнуровке. Зимой одевали белые, серые или чёрные валенки.

С 1930-х гг. традицион. одежда начала замещаться одеждой город. типа. В нач. 21 в. костюм народный используется в качестве празднич. и обрядовой одежды, в фольклорно-сценич. деятельности. Его традиции развиваются в творчестве художников и мастеров народного искусства, в работе предприятий художествен. промыслов.

Пища чувашская традицион. преимущественно растительная. Основные мучные изделия: хлеб, пышки (хăпарту), лепёшки из кислого и пресного теста, блины, ритуальные йăва, выпечка с начинкой (хуплу, пироги, хуран кукли и др.). Готовили супы (шÿрпе и др.), каши (из полбы, пшена, гречи). Из молочных продуктов наиболее распространёнными были чăкăт, варенец (турăх, ту­рăх уйранĕ), масло и др. Мясные блюда (шăрттан, тултар­мăш, çÿрме и др.) потреблялись нечасто, мясо являлось обязател. компонентом обрядовой пищи. Часть элементов питания Ч. имеет параллели в традициях тюркоязыч. и ираноязыч. народов; другая – финно-угров, заметно влияние и рус. кухни. Обрядовыми являлись пиво домашнее, безалкогол. напиток максăма, шерпет. Блюда национал. кухни – реальная черта современ. образа жизни Ч.

В период Казан. ханства и до 18 в. в составе России Ч. принадлежали к разрядам ясачных людей и служилых людей, с 18 в. государственных крестьян и удельных крестьян. Длител. время бытовали патриархально-родовые и общинные традиции. Сел. община, составлявшая основу социал. организации, имела хозяйствен. и фискал. функции, была органом мест. самоуправления, к-рый решал вопросы землепользования, налогообложения, рекрут. набора. Действовало обычное право. На сел. сходе, регулировавшем сроки сельскохозяйствен. работ, совершение обществен. обрядов, исполнявшем первич. судеб. функции, право голоса имели мужчины – главы семейств. Выделившиеся селения составляли одну сложную общину с материнской с общей земел. площадью.

Наследием патронимич. организации ведения хозяйства являлись сложные семьи из нескольких семейных пар. Основной хозяйствен. единицей в 19 в. была двухпоколен. моногамная семья (многожёнство исчезло после обращения Ч. в христианство). Наследование имущества осуществлялось по муж. линии. Семейный быт строился на власти главы семьи, к-рому подчинялись её члены, держалась на его авторитете, традицион. нормах. Брак, как правило, за­ключался по взаимной договорённости сторон, к-рое выполнялось сватовством. Семейные обряды связаны с основными моментами жизни человека (родильные обряды, свадьба, похороны) и календар. циклом. Важное место в обычаях занимал культ предков. Обряды, посвящённые предкам, наиболее целостно сохранялись у некрещёных Ч. Традиции свадеб., родил., похоронно-поминал. обрядов в нач. 21 в. сочетаются с современ. нормами. Сохранились традиции родствен. и соседской взаимопомощи.

Праздники и обряды, охватывавшие все сферы жизнедеятельности, были тесно связаны с земледелием, животноводством, религиоз. воззрениями и делились на весенне-летний и осенне-зимний циклы. Обрядов, имеющих отношение к производствен. деятельности, насчитывалось более 30. Наиболее существен. комплекс составляли обряды земледелия и животноводства. С принятием православия традицион. праздники и обряды переплелись с христианскими праздниками и нек-рые из них в таком виде продолжают бытовать [масленица, мăнкун, акатуй, уяв и вăйă (хоровод), поминовения ежегодные тра­дици­он­ные, çи­мĕк, кĕрхи сăра], другие в 20 в. вытеснены из актуал. сферы [çинçе, авăн пăтти (обряд по окончании молотьбы), сăра чÿкĕ, чÿклеме, автан сăри, юпа, картиш пăтти, ларма, посиделки, хĕр сăри, сурхури, кăшарни и др. обряды]. В праздниках Ч. находили выражение различ. виды народ. творчества: музыка, песня, танец, костюм, элементы драматургии; использовались музыкальные инструменты народные (шăпăр, сĕрме купăс, кĕсле и др., позднее хут купăс). В традицион. формах трудовой взаимопомощи и в праздниках отражались культур. и этнопсихологич. особенности Ч.

Традиционные верования чуваш

Традицион. верования Ч. связывают с древнеиранским зороастризмом, с к-рым их сближают ярко выраженный дуализм, названия божеств, космогоническая мифология и космологические представления и т.д. В системе религии Ч. исследователями обнаружены элементы воззрений древних тюрок, иудаизма (проникшие через хазар), ислама, православия. Основная масса Ч. сохраняла традицион. религию и после христианизации в сер. 18 в., вместе с тем под влиянием православия происходила их синкретизация. Период со 2-й пол. 19 – до нач. 20 вв. характеризуется как пе­реходное состояние к православию, он связан с введением образовател. системы Н.И. Ильминского, с деятельностью чуваш. православ. миссионеров. В течение 20 в. число приверженцев чуваш. верований сокращалось, к нач. 21 в. они проживают в отдельных селениях, в основном за пределами Чувашии.

Во главе традицион. чуваш. пантеона – верховный бог Турă, в его окружении нахо­дятся Кепе, Пÿлĕхçĕ, Пихампар, рангом ниже – божества плодородия, благоденствия и т.д. Особо почитаемыми у Ч. были божества природы Хĕвел (солнце), Уйăх (луна), Çил (ветер), Аслати (гром) и т.д., а также Киремет, считавшийся посредником между богами верхнего и духами нижнего мира. Многочисленны злые духи и демоны [Шуйттан, Ийе, Эсрел, Усал (усал-тĕсел) и ряд др.]. Важнейшими компонентами религиозно-обрядовой системы являются учук, çумăр чÿкĕ, киремет чÿкĕ и др. жертвоприношения и моления. Разнообразен круг магич. обрядов и молений, направленных на исцеление от болезней. Предводителями обрядов выступали мă­чавăр, юмăç, старцы.

Культура и быт чувашского народа

Основные виды традицион. народ. искусства – крестьян. зодчество, декоративно-прикладное искусство (представлено вышивкой, ткачеством узорным, шитьём бисером, резьбой по дереву, плетением, культовой пластикой, керамикой), устная словесность, музыка, хорео­графия, в обрядовой культуре выра­жены элементы театра (см. Театральные истоки в чувашском народном творчест­ве). В 1930–40-х гг. появились художни­ки-профессионалы вышивки, к-рая с 1960-х гг. развивается в форме индивидуал. рукоделия и на промышлен. основе (Альгешевская фабрика художест­венной вышивки «Паха тĕрĕ»). В 20 в. развивалась керамика художественная. См. также Народные художественные промыслы.

Народная музыка Ч. представлена в различ. песнях, плясовых припевках такмак, причитаниях, пеитах, танцах и др. Основная форма бытования чуваш. музыки – вокальная. Существен. особенностями поэтики народ. песни являются образный параллелизм и афористическая краткосюжетность (см. в ст. Афористика). Чуваш. музыка имеет пентатонич. ладовую основу (см. Пентатоника), характерную для музыки народов Поволжья, Сибири и зарубеж. Азии. Бытовали десятки разновидностей музыкал. инструментов. Танец являлся составной частью календар. и семейных обрядов, молодёж. игрищ и хороводов (см. Хореография). Традицион. виды музыкал. искусства в 20 – нач. 21 вв. сохраняются в виде фольклорного исполнительства.

Народное поэтическое творчество Ч. имеет развитую систему, составными частями являются обрядовая (см. Календарные обрядовые тексты, Окказиональные обрядовые тексты, Переходные обрядовые тексты, Молитво­словия и др.) и внеобрядовая поэзия, народная проза (исторические предания, легенды о великане Улăп, мифология чувашская и др.).

Авторы: В.П. Иванов, Г.Н. Иванов-Орков, Г.Б. Матвеев, Е.А. Ягафова, Н. В. Софронова

Примечания

1. Ашмарин Н.И. Словарь чувашского языка. Вып. 1–17. Ч., 1928–1950;
2. Димитриев В.Д. Чувашские исторические предания. Ч., 1993;
3. Иванов В.П. Этническая география чувашского народа. Ч., 2005;
4. История Чувашской АССР. Т. 1. Ч., 1983;
5. Каховский В.Ф. Происхождение чувашского народа. Ч., 1965;
6. Кондратьев М.Г. Чувашская музыка: От мифологических времён до становления современного профессионализма. М., 2007;
7. Матвеев Г.Б. Чувашское народное зодчество: От древности до современности. Ч., 2005;
8. Николаев В.В., Иванов-Орков Г.Н., Иванов В.П. Чу­вашский костюм от древности до совре­менности. М.–Ч.–Оренбург, 2002;
9. Никольский Н.В. Собрание сочинений. Т. 1–4. Ч., 2004–2009;
10. Родионов В.Г., Ендеров В.А. Чăваш халăх сăмахлăхĕ. Ш., 2004;
11. Салмин А. К. Система религии чувашей. СПб., 2007;
12. Сироткин М.Я. Чувашский фольклор. Ч., 1965;
13. Трофимов А. А. Чувашская народная культовая скульптура. Ч., 1993;
14. Трофимов А. А. Зороастризм: суваро-болгарская и чувашская народная культура. Ч., 2009;
15. Чăваш халăх пултарулăхĕ. Мифсем, легендăсем, халапсем. Ш., 2004;
16. Халăх эпосĕ. Ш., 2004; Истори халапĕсем. Ш., 2007;
17. Чуваши: история и культура. Историко-этнографическое исследование. В 2 т. Ч., 2009;
18. Ягафова Е. А. Чуваши Урало-Поволжья (история и традиционная культура этнотерриториальных групп). Ч., 2007.