Угличское дело

У́гличское де́ло — первое документально зафиксированное следственное дело в России. Предметом изучения стали обстоятельства смерти царевича Дмитрия, младшего сына Ивана IV Грозного, произошедшей 15 (25) мая 1591 года. Это событие, сохранившееся в архивах, стало поворотным моментом отечественной истории.

Трагический инцидент в Угличе послужил катализатором грядущих потрясений, известных как Смутное время. Преждевременная смерть царевича, а затем кончина его бездетного брата семь лет спустя, ознаменовали закат московской ветви династии Рюриковичей. Образовавшийся вакуум власти умело использовал Борис Годунов, проложив себе путь к престолу.

Так представлял себе убийство царевича простонародный художник XVIII века…

…а так — богомаз XIX века

Положение династии Рюриковичей на кануне кризиса

После смерти Ивана Грозного у него осталось два сына. Дмитрий Иванович родился 19 (29) октября 1582 года от последней жены Ивана Грозного Марии Нагой, брак с которой не был благословлён церковью. По некоторым версия он мог считаться незаконнорождённым и мог быть исключён из числа претендентов на престол. Дмитрий был слаб здоровьем, страдал эпилепсией, поэтому всегда должен быть под присмотром нянек. После смерти Ивана IV Мария Нагая с сыном переселились в Углич, заняв княжеский дворец.

С 1584 году на престоле находился Фёдор Иоаннович. Из-за своего недуга он не мог самостоятельно управлять государством, и ещё при жизни отца был создан регентский совет. Однако к 1591 году большинство его членов уже ушли из жизни, и судьбу страны определял лишь один из них — Борис Годунов.

Смерть царевича и беспорядки

Тело Дмитрия Иоанновича обнаружили в Угличском кремле 15 (25) мая 1591 года с перерезанным горлом. Очевидцев происшествия не нашлось, даже кормилица Арина Тучкова не смогла пролить свет на случившееся. Весть о трагедии вызвала переполох, и Мария Нагая поспешила во двор. Звон набата усилил смятение среди горожан. Подозрения в цареубийстве пали на Михаила Битяговского, его сына Даниила и некоторых их родственников, которые были немедленно растерзаны разгневанной толпой.

Согласно результатам расследования, в роковой день царевич Дмитрий, находясь под присмотром няни Василисы Волоховой, кормилицы Арины Тучковой и постельницы Марьи Колобовой, предавался игре «в тычки» со сверстниками, используя либо нож, либо заострённый гвоздь. Внезапно у него случился эпилептический припадок, во время которого он непроизвольно нанёс себе смертельную рану в область шеи и скончался на руках кормилицы. Выбежавшая во двор Мария Нагая, увидев произошедшее, в порыве гнева набросилась на няню с поленом. Она обвинила в случившемся Осипа Волохова, Даниила Битяговского и Никиту Качалова. Набатный звон собрал толпу угличан. Михаил Битяговский, пытаясь утихомирить народ, был убит. Вскоре та же участь постигла и других обвиняемых.

После самосуда Нагие приступили к фальсификации доказательств, стремясь убедить следственную комиссию в насильственной смерти царевича. Они принудили приказчика по фамилии Раков разместить возле тела окровавленные ножи и сабли, имитируя орудия убийства. Следственные материалы указывают, что Михаил Нагой, главный инициатор беспорядков, пребывал в тот день в состоянии алкогольного опьянения.

Следственное дело об убийстве царевича Димитрия. 1591 год, переплет не позднее 1798. РГАДА

Пономарь бьёт в набатный колокол. Битяговские пытаются проникнуть на колокольню, чтобы избавиться от свидетеля. Деталь житийной иконы царевича Дмитрия (конец XVIII в.).

Следствие

После волнений в Угличе центральная власть направила в город группу доверенных лиц для проведения тщательного расследования и определения виновных. В состав следственной комиссии были включены: князь Василий Иванович Шуйский (руководитель следствия), окольничий Андрей Петрович Клешнин (приближенный Бориса Годунова и наставник Фёдора Иоанновича), дьяк Елизар Данилович Вылузкин, а также митрополит Крутицкий и Сарский Геласий. В процессе дознания были опрошены около 150 свидетелей, включая представителей семейства Нагих, духовенства, дворовых и посадских жителей, участвовавших в расправе над предполагаемыми убийцами. Собранные материалы были систематизированы в следственное дело, чистовая копия которого, вероятно, была составлена непосредственно в Угличе.

Комиссия представила результаты расследования царю. Предстояло опровергнуть версию Нагих о том, что царевич пал жертвой Осипа Волохова, Никиты Качалова и Данилы Битяговского, действовавших якобы по указанию из столицы. Рассмотрение этого вопроса было поручено Освящённому собору под председательством патриарха Иова. На заседании 2 июня митрополит Геласий зачитал устное заявление Марии Нагой, в котором она признавала неправомерность расправы над Битяговскими и другими и ходатайствовала о снисхождении к своим родственникам. Собор вынес обвинение Нагим и угличанам в самоуправстве и рекомендовал светским властям определить меру наказания.

В результате Мария Нагая была принуждена к пострижению в монахини с именем Марфа, её братья подверглись ссылке, а наиболее активные участники угличского мятежа были либо казнены, либо отправлены в изгнание. Символично, что вместе с осуждёнными в Сибирь был отправлен и угличский набатный колокол.

Пересмотр дела

В 1605 году самозванец, именовавший себя «чудом спасшимся» царевичем, инициировал пересмотр угличского дела. Мария Нагая признала в нём своего сына. Другие фигуранты первоначального расследования также изменили свои показания. Инсценированное воссоединение «матери» с «сыном» состоялось в селе Тайнинском при большом стечении народа: Лжедмитрий стремительно спешился и устремился к экипажу, а Марфа, отдёрнув полог, заключила его в объятия, оба демонстрировали бурные эмоции.

Легенда о чудесном спасении царевича приписывалась вмешательству некоего благодетельного медика (о котором, примечательно, умалчивают российские источники):

«При наследнике находился врач италийского происхождения. Узнав о зловещем замысле, он… отыскал мальчика, схожего с Дмитрием, и распорядился, чтобы тот неотлучно находился при царевиче, даже разделяя с ним ложе. Когда же двойник засыпал, предусмотрительный эскулап перемещал Дмитрия на другое место. В итоге жертвой пал не истинный царевич, а его подмена, сам же Дмитрий был тайно вывезен лекарем из Углича в северные пределы».

— Извлечение из «Дневника Марины Мнишек»

Василий Шуйский, возглавлявший изначальную следственную комиссию, неоднократно менял свои показания. Взойдя на российский престол в 1606 году, он утверждал, что царевич был «умерщвлён» по приказу «коварного слуги Бориса Годунова». Версия о причастности Годунова к гибели царевича с целью узурпации власти сохранялась в качестве официальной и при династии Романовых, которые, едва избежав истребления при Годунове, были заинтересованы в дискредитации его имени. После причисления «невинно убиенного» царевича к лику святых, любые сомнения в факте убийства квалифицировались церковными иерархами как богохульство.

Современные версии

В 1819 году были обнародованы архивные документы уголовного дела, представленного на рассмотрение Освящённого собора в июне 1591 года. Эти материалы не содержат явных признаков фальсификации; отсутствуют лишь несколько первых листов. Дело привлекло внимание и за рубежом; известный литератор Проспер Мериме осуществил перевод документов на французский язык.

Димитриевская церковь в Угличе. Колокол, который созывал людей после убийства Димитрия. Этот колокол также был запрещен к ввозу в Сибирь.

Н. М. Карамзин и Н. И. Костомаров, придерживаясь традиционной версии о насильственной смерти Дмитрия, критически оценивали следственные материалы. По мнению Костомарова, следователи намеренно отбирали показания, подтверждающие версию о несчастном случае, игнорируя свидетельства Нагих, подозревавших убийство и спровоцировавших расправу над Битяговскими. Он отмечал, что вопрос о возможном убийстве Димитрия «намеренно обходится стороной, скрывается за благоразумным молчанием». Показания сторонников версии несчастного случая настолько однообразны, что создается впечатление, будто «все они сформированы по единому шаблону; задан тон — и все поют в унисон!»

В 1829 году М. П. Погодин выступил в защиту Годунова, подвергая сомнению логику предполагаемых убийц: «Зачем использовать шумное оружие вместо бесшумного яда? Сколько неправдоподобностей! Сколько нелогичностей!» Многие современные историки, включая авторитетных исследователей Смутного времени С. Ф. Платонова и Р. Г. Скрынникова, не находят оснований оспаривать выводы следственной комиссии XVI века о случайной гибели царевича. Эта интерпретация ставит вопрос об ответственности взрослых, которые, зная о эпилептических припадках ребёнка, позволяли ему играть с острыми предметами. Отдельные исследователи развивают теорию сторонников Лжедмитрия о подмене жертвы.

Современный правовед И. Ф. Крылов приводит заключение профессора Р. А. Харитонова, специалиста по детской эпилепсии, согласно которому во время приступа больной неизменно выпускает из рук предметы. Следовательно, царевич не мог сам нанести себе смертельную рану. С точки зрения Крылова, более вероятно, что причиной трагедии стал неосторожный бросок ножа кем-то из участников игры, что квалифицируется как непреднамеренное убийство.

В 2020-е годы доктор исторических наук Любовь Столярова и врач-психиатр Петр Белоусов выдвинули интересную гипотезу, которая может объяснить причины трагических событий, произошедших в Угличе. В ходе своих исследований они изучили угличское следственное дело, составленное комиссией Шуйского, а также другие исторические и психиатрические источники, такие как публицистические заметки, записки иностранцев и литературные произведения времён Смуты. По мнению учёных, Дмитрий страдал эпилепсией с рождения. Припадки этой болезни периодически охватывали его, а в моменты помрачения сознания он мог наносить раны окружающим. Дмитрий был склонен к жестокости и любил жестокие развлечения. Кроме того, он имел наследственную предрасположенность к эпилепсии, так как его отец Иван Грозный и брат Иван также обладали эпилептоидными чертами характера.

В XVI веке эпилепсию не лечили, и каждый новый приступ наносил вред умственным способностям ребёнка. Маловероятно, что он смог бы дожить до полового созревания.

Из материалов следствия видно, что мальчик, играя с ножом, упал во время припадка. Это продолжалось более 10 минут, что необычно для эпилепсии. Врач-психиатр Пётр Белоусов предполагает, что царевич испытал эпилептический статус, когда припадки следуют один за другим, сознание не восстанавливается, дыхание и гомеостаз нарушены. Непрерывные припадки переходят в агонию, и каждый четвёртый ребёнок погибает. Василиса Волохова упоминает, что царевич был ранен в горло, но если бы рана была серьёзной, то смерть наступила бы мгновенно от кровопотери. Интересно, что ни в одном источнике нет упоминания крови и фонтанирующего кровотечения, которое невозможно не заметить. Исследователи приходят к выводу, что царевича убила болезнь, а не ранение или «самозаклание».

Указатель имён людей, проходивших по делу

В материалах следственной комиссии фигурировали непосредственные свидетели, находившиеся во дворе в момент происшествия и составлявшие ближайшее окружение Марии Фёдоровны Нагой, а также дворовые служители, получившие информацию о случившемся от прямых очевидцев:

участники процесса

Среди них:

• Ананьин Григорий (сенной страж);
• Андреев Сенька (помяс);
• Андронов Тимофей (сенной страж);
• Аникеев Иван (сытный страж);
• Антипов Семанко (угличский курьер);
• Астафьев Фёдор и Афремов Богдан (стряпчие конюхи);
• Афанасьев Алексей (писарь Кормового и Хлебного дворца);
• Афанасьев Борис (приближённый Михаила Нагого);
• Бабкин Марк (писарь);
• государев дьяк Битяговский Михаил (погибший) с семейством: Битяговская Авдотья (вдова), дочери Дуня и Маша, сын Даниил (погибший);
• Богдан (цареконстантиновский священник, духовник Григория Нагого);
• Богдаш (кутейник);
• Бурков Немир (сытник);
• Бутаков Фёдор (страж Хлебного дворца);
• Быков Тихон;
• Васильев Фёдор (стряпчий конюх);
• двое Васек — слуга Волоховых и мыловар;
• Ватутин Константин (истопник);
• Волохова Василиса (вдова, няня царевича) и её сын Осип;
• Воробьёв Михаил (истопник);
• Гнидин Яков (подключник Кормового дворца);
• Говоров Молчан (угличский курьер);
• Горотчиков (боярский сын);
• Григорьевы: Даниил Михайлович (конюх), Михаил (конюшенный управляющий), Юшка (истопник);
• Гунбин Микита.
• Царевич Дмитрий Иванович (погибший);
• Давыд (настоятель Покровского монастыря);
• Дементьев Григорий (помяс);
• Десятого Третьяк (подьячий);
• Ежов Иван (писарь);
• Жеребцов Фёдор Алексеевич.
• Иванов Григорий (свечных дел мастер);
• Ивановы Первушка и Рюмка (угличские курьеры);
• Иванов Савва (скатертник);
• Ивановы Сазон и Треня (сенные стражи);
• Иванов Юрий (подключник Хлебного дворца);
• Игнатьев Тренка (сытный страж);
• Исаев Юдка (сенной страж);
• Исаков Обросим (страж Хлебного дворца);
• Карпов Первый (дьяк);
• Качалов Никита (погибший);
• Клементьев Якуш (страж);
• Козловский Григорий Андреевич и Колобов Пётр Самойлович (жильцы);
• Козлов Андрей и Колобов Самойло (боярские сыны);
• Колобова Мария (супруга Самойло, постельница);
• Коломин Шестак (помяс);
• Комаров Василий (хлебопёк);
• Корякин Степан (писарь дьяка Михаила Битяговского);
• Красенский Иван Иванович (жилец);
• Кузьмин Иван (слуга дьяка Михаила Битяговского);
• Кузнецов Максим (страж у Спаса).
• Ларивоновы (Ларионовы): Артемий (подключник Хлебного дворца) и Терентий (подьячий);
• Лашаков Иван (боярский сын);
• Логинов Михаил (помяс);
• Малыгин Василий и Мелюмин Григорий (угличские курьеры);
• Мандрыкин Тимофей;
• Меньшиков Михаил и Моховиков Кирилл (сытники);
• Михайловы: Андрей (повар), Василий (подьячий), Евдоким (страж Дьячей избы);
• Мичюрин Тренка (угличский курьер);
• Молчанов Михаил Васильевич;
• Мочалов Андрей (знахарь);
• Муранов Иван (угличский губной страж).
• Нагая Мария Фёдоровна (царица, не допрошена);
• Нагибины Назар и Дмитрий (хлебопёки);
• Нагин Иван (боярский сын);
• Нагие: Андрей Александрович, Григорий Фёдорович, Михаил Фёдорович;
• Никитины Сергей и Иван (повара);
• Никитин Карп (сенной страж);
• Евдоким (страж);
• Овсянников Афанасий (истопник);
• Фёдор Афанасьевич по прозвищу Огурец (овдовевший священник, цареконстантиновский пономарь);
• Окулов Иван (сытный страж);
• Павел (слуга дьяка Михаила Битяговского);
• Пищулин Иван по прозвищу Волк (хлебопёк);
• Полуехтов Степан;
• Портаев Иван (помяс);
• Протопопов Суббота (стряпчий Кормового дворца).
• Савватий (настоятель Алексеевского монастыря);
• Савельев Панко (страж);
• Свиридонов Василий (управляющий посошными людьми);
• Семенов Макар (сенной страж);
• Семухин Девятый;
• Тимофеевы Дмитрий и Иван;
• Тимофей (слуга Михаила Нагого);
• Третьяков Данила;
• Тулубеев Григорий (ключник Сытного дворца);
• Тучковы: Баженко Нежданов (жилец), Ждан (супруг кормилицы царевича), Арина (кормилица царевича);
• Фатеев Влас (губной писарь);
• Филиппов Григорий (помяс);
• Худоша Дмитрий (помяс);
• Чюча Иван (страж);
• Щелин Фёдор (повар);
• Юдин Семейка (стряпчий);
• Якимов Ульян (уксусный мастер);
• Яковлев Бажен (истопник);
• Посадские жители, не входившие в царский двор: Бутусов Истома;
• Буторин Василий;
• Ворожейкин Третьяк;
• Ильин Василий;
• Кондратий (оловянных дел мастер);
• Ляпун (хлебопёк);
• Ляпун Ятка;
• Максимов Григорий Толстый;
• Малафеев Василий;
• Митя (каменщик);
• Недорез Василий;
• Пашин Иван;
• Раков Русин (городской приказчик Углича);
• Сава (плотник);
• Семейка (ткач);
• Степан (Спасский соборный священник);
• Суббота (десятский Алексеевской слободы);
• Тит (сапожник);
• Тихонов Иван;
• Филя (десятник).

В художественной литературе

Угличское дело нашло отражение в ряде художественных произведений:

• А. С. Пушкин в своей драматической поэме «Борис Годунов» (1826 год) развивает концепцию причастности Годунова к смерти царевича Дмитрия.
• К. С. Бадигин в историческом повествовании «Кораблекрушение у острова Надежды» (1977 год) затрагивает тему угличских событий.
• Э. Н. Успенский предлагает свою версию угличской трагедии в историческом романе «Лжедмитрий Второй, настоящий» (1999 год).
• С. Б. Булыга в рамках цикла «Дела разбойного приказа» издал в 2011 году роман «Углицкое дело», посвящённый расследованию гибели царевича.

Литература

Каштанов С. М. К вопросу о целостности Угличского следственного дела / С. М. Каштанов, Л. В. Столярова // Вспомогательные исторические дисциплины в современном научном знании : Материалы XXXIII Международной научной конференции, Москва, 09-10 апреля 2020 года / Российский государственный гуманитарный университет, Историко-архивный институт, Высшая школа источниковедения, специальных и вспомогательных исторических дисциплин; Российская академия наук, Институт всеобщей истории. — Москва: Институт всеобщей истории РАН, 2020. — С. 202—206. — EDN TUWQPP.

Столярова Л. В. К реконструкции структуры следственного дела о гибели царевича Дмитрия Угличского / Л. В. Столярова // История письма Европейской цивилизации и письменная культура народов России : сборник материалов международной научной конференции, Казань, 17-19 октября 2023 года. — Казань: Институт языка, литературы и искусства им. Г.Ибрагимова АН РТ, 2023. — С. 10-17. — EDN DPPSOS.

Драган С. Н. Право и история (к вопросу об"угличском деле") / С. Н. Драган // Ученые труды Российской академии адвокатуры и нотариата. — 2017. — № 1(44). — С. 29-35. — EDN YQADXN.

Лаптева, Е. В. Угличская трагедия. Дело об убийстве царевича Дмитрия как одно из первых следственных дел России / Е. В. Лаптева // Вопросы криминологии, криминалистики и судебной экспертизы. — 2019. — № 2(46). — С. 119—123. — EDN JLCORG.

Осовский О. Е. Угличское дело: старые документы глазами нового века. Дело об убийстве царевича Димитрия.- М. : Белый город, 2012. — 88 с. : ил. — (Серия «Русские судебные процессы») / О. Е. Осовский // Юридическая лексика русского языка XI—XVII веков : материалы к словарю-справочнику. — Саранск : Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего профессионального образования «Мордовский государственный университет им. Н. П. Огарёва», 2014. — С. 197—200. — EDN TPJBIR.

Сукиасян О. А. Смерть царевича Дмитрия в Угличе: версии и их критика / О. А. Сукиасян // Fundamental and applied approaches to solving scientific problems : Сборник научных статей по материалам IX Международной научно-практической конференции, Уфа, 09 сентября 2022 года. — Уфа: Общество с ограниченной ответственностью "Научно-издательский центр «Вестник науки», 2022. — С. 38-43. — EDN LIOFEV.

Столярова Л. В. «Измена Нагих» 15 мая 1591 г.: человек в толпе / Л. В. Столярова, П. В. Белоусов // Петербургский исторический журнал. — 2014. — № 4. — С. 130—171. — DOI 10.51255/2311-603X-2014-00068. — EDN UAAOFF.