Великая гонка милосердия 1925 года

Вели́кая го́нка милосе́рдия 1925 го́да — знаменитая эстафета на собачьих упряжках, доставивших дифтерийный антитоксин в зимнее время в город Ном на Аляске, где в конце 1924—начале 1925 года разразилась эпидемия дифтерии, уносившая жизни детей. В условиях низких температур, отсутствия полярной авиации и морского сообщения губернатором Аляски, мэром Нома и местным врачом было принято решение доставить антитоксин на собачьих упряжках почтовой службы.

В эстафете по доставке спасительного медикамента приняли участие 20 каюров, из которых наиболее известны Леонард Сеппала и Гуннар Каасен, и 150 ездовых собак, из которых наиболее прославились Балто, Того и Фритц. Все каюры, участники эстафеты, были поощрены губернатором Аляски и президентом США, двум собакам поставлены памятники.

Обстоятельства гонки отражены в ряде документальных и художественных фильмов.

Хроника событий

Старатель в Номе с лотком для промывания золота, 1904 год

В самом конце XIX века на Аляске разразилась «золотая лихорадка» в Номе. В отличие от Клондайка, где добыча золота была сопряжена с трудностями, золото в Номе, поселении на полуострове Сьюард, добывалось относительно легко (находились даже самородки размером с булыжник), и в 1899—1909 годах поселение превратилось в город золотодобычиков с доходящим до 20 тыс. человек населением. Месторождения золота вскоре стали иссякать, и на Аляске появились города-призраки, брошенные золотоискателями.

Иссякла и золотая жила вблизи Нома, но этот город сохранил своё значение как порт, поддерживающий с июля по начало ноября пароходное сообщение с Сиэтлом — городом на северо-западе «основной» территории США. К моменту описываемых событий, в 1925 году, в Номе проживало не более 1,5 тыс. человек — коренные жители Аляски и поселенцы европейского происхождения. В городе имелась больница на 24 койки, обслуживаемая единственным врачом — доктором Кертисом Уэлчем и четырьмя медсёстрами (одна из которых была его женой).

После замерзания Берингова пролива сообщение с Большой землей поддерживалось лишь на санных собачьих упряжках по пролегающей через горные хребты дороге, названной Iditorod Trail (трасса Айдитород). Трасса длиной 1510 км связывала Ном с портом Сьюард. Каюры, в основном коренные жители Аляски, доставляли в Ном почту и съестные припасы из Фэрбанкса. Трасса была относительно обустроенной — она проходила через несколько поселений, в которых находились так называемые «придорожные гостиницы», или «придорожные кафе»; также через каждые 30-50 км пути были устроены придорожные стоянки со смотрителями, где каюр и собаки могли обогреться, поесть и поспать, а в случае необходимости переждать непогоду (разразившийся ураган или экстремальный мороз). Существовало неписанное правило не выезжать на трассу при температурах ниже −40 °C. Каюры, в основном коренные жители Аляски, доставляли в Ном почту и съестные припасы, путь занимал несколько недель. Новости жители Нома узнавали по радио, а военные провели по Аляске линии телеграфа и телефона.

Первые проявления эпидемии и её распространение

24 декабря 1924 года двухлетнему мальчику-эскимосу из поселения недалеко от Нома врач Кертис Уэлч на основании симптомов поставил диагноз тонзиллита. Ребёнок вскоре умер, и не исключено, что диагноз был поставлен ошибочно, а ребёнок был болен дифтерией. Но доктор после обследования не обнаружил у членов семьи ребёнка никаких признаков этой очень заразной болезни. Весь декабрь в Номе и округе фиксировалось необычайно высокое число случаев тонзиллита, с ещё двумя смертельными случаями среди детей-эскимосов.

Вид на Ном, 1916 год

20 января 1925 года доктор Уэлч ставит диагноз дифтерии трёхлетнему ребёнку, на этот раз правильно. Дифтерия — очень опасная бактериальная инфекция, возбудителем которой выступает дифтерийная палочка Corynebacterium diphtheriae. Доктор знал, что в подобном случае следует ввести больному дифтерийный антитоксин, формирующий пассивный иммунитет против дифтерии. Необходимая иммунная сыворотка имелась в местной больнице, но проблема состояла в том, что партия антитоксина датировалась 1918 годом, и была просрочена. Также просроченный антитоксин имелся в недостаточном количестве, всего лишь 75 тыс. единиц, а в случае разразившейся дифтерии необходимо было иметь запас сыворотки в не менее чем 1 млн единиц.

Летом 1924 года Уэлч заказывал свежую сыворотку в необходимом количестве, но к комиссару здравоохранения заказ поступил уже после закрытия порта Нома на зиму, и сыворотка не была доставлена пароходом. Доктор не рискнул вводить ребёнку просроченный антитоксин, и на следующий день ребёнок умер. 21 января 1925 года дифтерия на последней стадии была диагностирована у семилетней девочки, и доктор ввёл ей просроченный антитоксин в количестве 6 тыс. единиц. Девочка умерла в тот же день.

Персонал больницы в Номе, фото между 1910 и 1920 годами

Уэлч связался с мэром Нома Джорджем Мейнардом и заявил, что грядёт эпидемия, в группе риска находятся ранее не переболевшие дифтерией дети, а также взрослые. Чтобы остановить распространение заболевания, необходима свежая сыворотка. Городской совет при мэре Нома немедленно объявил карантин. Вечером 22 января доктор Уэлч радиотелеграфом известил все крупные города Аляски и губернатора Скотта Корделла Боуна в административном центре штата Джуно о сложившемся положении, и одновременно потребовал от Службы общественного здравоохранения США в Вашингтоне (структурного подразделения Министерства здравоохранения и социальных служб США) свежий антитоксин.

24 января умерли ещё два ребёнка, диагноз дифтерии поставлен уже 20 детям, а 50 находились в группе риска. В тот же день, на заседании Совета по здравоохранению суперинтендант (управляющий) горнодобывающей компании Hammon Consolidated Gold Fields Марк Саммерс предложил организовать эстафету на собачьих упряжках, организовав две команды. Одна команда, с партией антитоксина, должна стартовать в городе Ненана (где находилась железнодорожная станция), а другая отправиться ей навстречу из Нома, чтобы в точке встречи, городе Нулато, забрать сыворотку. Каждой из двух упряжек предстояло пройти свою часть маршрута на пределе своих возможностей, чтобы вовремя доставить сыворотку. Движение по маршруту предполагалось безостановочным, без перерывов на ночь и невзирая на погодные условия. Общее расстояние от Ненаны до Нома составляло 1085 км, а в поселении Калтаг, на расстоянии 454 км от Нома, трасса из Ненаны выходила на трассу Айдитарод.

Карта исторической трассы Iditarod Trail и современной Национальной исторической трассы Iditarod на Аляске (США)

Расстояние от Нома до Нулато составляло 512 км, и пробег «туда и обратно» должен был совершить заводчик сибирских хаски норвежец Леонард Сеппала, 8-летняя дочь которого Сигрид также находилась в группе риска. Рассматривался и альтернативный вариант доставки антитоксина по воздуху, самолётами так называемой «огородной авиации», предложенный мэром Мейнардом. Но вариант был отвергнут, в распоряжении имелись лишь бипланы времён Первой мировой войны J-1, но при открытой кабине и водяном охлаждении двигателя они признавались ненадёжными для зимних полётов. Вдобавок, опытные пилоты этих самолётов находились зимой в США, поскольку на зиму самолёты разбирались и отправлялись на хранение.

Решение было принято в пользу эстафеты на собачьих упряжках, и Сеппала начал готовить команду из 20 собак с вожаками Того и его сводным братом Фритцем к предстоящему пробегу. Того уже был стар по собачьим меркам, ему 12 лет, но Сеппала был уверен, что пёс сможет провести упряжку на невероятное расстояние.

Ближайший дифтерийный антитоксин в количестве 300 тыс. единиц находился в Анкоридже, городе в южной части Аляски, куда партии сыворотки свезли из близлежащих больниц и аптек. Главный хирург больницы (что соответствует главному врачу российской больницы) отправил партию сыворотки по железной дороге из Анкориджа в Ненану, куда она прибыла 27 января.

Триста тысяч единиц антитоксина — это меньше трети от необходимого для обуздания эпидемии количества медикамента, но этого достаточно на первый случай. Тем временем Служба общественного здравоохранения США отправила хранящийся в больницах западного побережья страны дифтерийный антитоксин в количестве 1,1 млн единиц в Сиэтл, откуда его предполагалось перевезти на пароходе в порт Сьюард на Аляске, недалеко от Анкориджа, с прибытием не раньше 7 февраля 1925 года. 27 января Сеппала выехал из Нома в Нулато с упряжкой из 20 собак. Губернатор Боун изменил первоначальный план и приказал вместо одной упряжки из Ненаны организовать эстафету до Нулато. Дополнительные каюры нашлись без проблем: почта между Фэрбанксом и Уналаклитом доставлялась каюрами компании Northern Commercial Company, высокооплачиваемыми почтальонами Почтовой службы США, в основном потомками коренных жителей Аляски — индейцев и эскимосов, и их известили по телефону и телеграфу о необходимости дежурить в своих придорожных стоянках в ожидании прибытия эстафеты, чтобы провезти сыворотку по своему участку маршрута. Из Нулато до Нома сыворотку по-прежнему должен был доставить один Сеппала.

Первый этап эстафеты: Ненано-Нулато

27 января каюр первой упряжки из Ненаны Уильям Шэннон по прозвищу «Дикий Билл» и с репутацией горького пьяницы, получил на вокзале в 23:00 упаковку медикамента и отправился в путь на упряжке из девяти собак при очень низкой температуре воздуха, несмотря на совет дождаться утра. Зима 1925 года выдалась на Аляске самой суровой за последние 20 лет, да и световой день длился в это время года на широте Нома всего семь часов. Температура воздуха в районе гонки все дни составляла порядка −35 °C, но при ураганных ветрах эта температура ощущалась как убийственные −65 °C.

Придорожная станция в Толоване, около 1920 года

Ампулы с драгоценной сывороткой помещены в стеклянные флаконы, обёрнуты в тёплые одеяла и окончательно упакованы в металлический цилиндр весом чуть более 9 кг, завёрнутый в меха. Существовала опасность порчи антитоксина на морозе, и каюрам вменено на каждой стоянке подогревать антитоксин, а чтобы они не забывали это делать, к упаковке прилагалась подробная письменная инструкция. Собаки в упряжке неопытны, их вёл 5-летний вожак Блэки. Собаки тянули сани по гладкому льду притока Юкона реки Танана, Шэннон бежал трусцой рядом с санями, чтобы не замерзнуть. До придорожной станции в Минто Шэннон прибыл в 3 часа ночи с обмороженным лицом. После 4-часового отдыха он оставил на стоянке на попечение смотрителя трёх собак, которые не смогли подняться на ноги, и продолжил путь с оставшимися шестью собаками. 28 января в 23:00 Шэннон прибыл на стоянку в Толоване и передал драгоценный груз каюру Эдгару Калландсу, а сам после отдыха возвратился в Ненану, забрав в Минто своих трёх собак, две из которых умерли на обратном пути. В следующий пункт маршрута, Мэнли-Хот-Спрингс на расстоянии 50 км от Толованы, Калландс прибыл без особых происшествий в 16:00, если не считать, что примёрзшие к рулевой дуге саней руки каюра пришлось обливать горячей водой.

Эстафета перешла к следующим двум каюрам, Дэну Грину и Джонни Фолджеру, которые доставляют в два приёма груз из Мэнли-Хот-Спрингс до Тананы через Фиш-Лейк за оставшуюся часть дня и ночи. В ходе эстафеты 29 января сыворотку доставили ещё шесть каюров (Сэм Джозеф, Титус Николай, Дэйв Корнинг, Гарри Питка, Билл Маккарти и Эдгар Ноллнер), преодолев расстояние от Тананы до Галены в 274 км. В Галене самый молодой из каюров, 21-летнй Эдгар Ноллнер, загнав по дороге семь собак аляскинской породы маламут, 30 января передал посылку своему брату Джорджу Ноллнеру. Эдгару Ноллнеру было суждено пережить всех принимавших участие в гонке каюров, он умер 18 января 1999 года в возрасте 95 лет.

Принявший от своего брата эстафету Джордж Ноллнер только что женился, но ради участия в гонке оставил жену дома и отправился в путь на упряжке Эдгара. Тем временем в Номе сообщается ещё о двух случаях дифтерии, ситуация обсуждается по всей стране в СМИ и по радио. На всей территории США царит рекордно низкая температура, под Нью-Йорком замёрзла река Гудзон, а территория Аляски практически парализована. 30 января антитоксин продолжает перемещаться по маршруту эстафеты, вожаки собачьих упряжек теряют сознание от обморожения, и 12-му каюру в эстафете Чарли Эвансу, внуку одного из последних великих вождей атабасков, приходится встать на их место и вести за собой тянущих сани ездовых собак; к моменту прибытия в Нулато две собаки из упряжки загнаны насмерть. Эстафета второго этапа гонки перешла к каюру Томми (или «Пэтси») Патсону.

Второй этап эстафеты: Нулато-Ном

Скотт Корделл Боун, губернатор Аляски в 1921—1925 годах

В Номе уже 27 заболевших, и ещё один смертельный случай; город выглядит заброшенным; запасы антитоксина исчерпаны, и жители Нома надеются лишь на героизм везущих спасительную сыворотку каюров и собак. Вновь муссируется идея доставки антитоксина в Ном авиацией, но опытные пилоты её отвергли. Пресса, комментируя ситуацию с доставкой антитоксина, разражается потоком едких статей, и губернатор Боун принял решение увеличить число каюров с упряжками на участках второй половины маршрута от Нулато к Ному. Число движущихся на восток навстречу сыворотке упряжек было увеличено, передача сыворотки Сеппале перенесена на 177 км ближе к Ному, из Нулато в Шактулик, и на оставшихся от Головина до Нома 125 км размещались ещё три упряжки, с каюрами Чарли Олсоном, Гуннаром Каасеном и Эдом Роном на станциях Головин, Блафф и Порт-Сейфти.

В число вновь привлечённых каюров второго этапа эстафеты оказался включён коллега Сеппалы каюр и бывший золотодобытчик норвежец Гуннар Каасен, также служащий компании Hammon Consolidated Gold Fields. Выехавший ранее из Нома Сеппала об изменениях плана не знал ввиду отсутствия с ним связи — его маршрут пролегал мимо станций с телефонной и телеграфной связью.

Самым опасным участком второй половины эстафеты считался кратчайший путь через замёрзший паковый лёд залива Нортон в Беринговом море на западном побережье Аляски — «спрямление» пути позволяло выиграть день. Опасность пересечения залива по льду состоит в наличии во льду трещин, непостоянстве толщины льда и опасности провалиться в воду. Этот самый сложный участок трассы предложено пройти Сеппале как самому опытному из каюров, тем более, что ранее он уже неоднократно пересекал залив по льду. Доверить драгоценную сыворотку другому участнику гонки на этом участке организаторы эстафеты не решились.

Тем временем Пэтси преодолел 58 км своего участка маршрута по Юкону, и в городе Калтаг передал посылку каюру Джеку Ни́́колаю, последнему атабаску в эстафете и легенде Юкона, низкорослому человеку необычайной физической силы по прозвищу «Джекскрю», который после преодоления Калтагского перевала длиной 300 метров доставил 31 января сыворотку в «Приют престарелых женщин». Через несколько лет Джека ждала нелепая и ужасная смерть — его загрыз медведь гризли. Далее посылку до города Уналаклит на побережье Берингова моря доставил каюр Виктор Анагик; эстафету в условиях безнадёжно испорченной погоды, упавшей температуры и усилившегося до штормовой силы ветра подхватывает каюр эскимос Майлз Гонангнан, который доставил сыворотку до города Шактулика.

Сыворотку должен принять Сеппала, но его в Шактулике не было, он ещё не прибыл. На станции Гонангнан застал лишь подменного каюра эскимоса Генри Иваноффа (потомка первых русских поселенцев на Аляске). Сеппала, о местонахождении которого к этому времени не имелось никаких вестей, уже приближался к Шактулику с севера. Генри подогрел сыворотку и отправился с антитоксином на поиски Сеппалы, в условиях понизившейся температуры. Через примерно километр пути увидевшие одинокого оленя собаки запутались в упряжи и встали. Страшно ругаясь и распутывая собак, Генри, к счастью, заметил проходящую неподалёку и направляющуюся в Шактулик упряжку Сеппалы. Сеппала видит Иваноффа, но не зная об изменениях в плане гонки и не предполагая, что Иванофф имеет какое-то отношение к ней, проехал мимо. Генри бежит за упряжкой Сеппалы, истошно крича «Сыворотка, у меня здесь сыворотка!» Сеппала услышал крик, остановился, принял сыворотку, развернул сани и без отдыха отправился в обратный путь.

Сеппале предстоит пройти по маршруту 146 км, от Шактулика до Головина. Чтобы срезать дорогу и сэкономить день, Сеппала принял решение пройти 32-километровый участок маршрута между мысами Деби и Декстер по льду залива Нортон. Он пытался на слух уловить звуки трескающегося льда, но всё заглушал рёв ветра. Было уже темно, и вся надежда Сеппалы на вожака упряжки Того. И Того не подвёл; после преодоления 135 км Сеппала привёл упряжку к 20:00 к Айзекс-Пойнту. Сеппала с собаками согревался и отдыхал в течение шести часов в эскимосском иглу с семьёй эскимосов, и в 2 часа ночи вновь в метель отправился в путь. Залив, который ему в труднейших условиях удалось пересечь накануне, за ночь полностью освободился ото льда.

Когда до Головина оставалось 80 км пути, ветер дул уже со скоростью 29 метров в секунду, и Сеппала направил упряжку вновь на паковый лёд залива. Путь по льду вдоль береговой линии был связан с огромным риском ввиду начавшего раскалываться льда, но Сеппала пошёл на осознанный риск, чтобы избежать необходимости обходить скалистые утёсы на берегу. Гребень длиной 13 км вёл на вершину горы Литтл-Маккинли — это был последний отрезок маршрута Сеппалы. В Головин Сеппала прибыл в 15 часов 1 февраля, до Нома оставалось 125 км. Кроме вожака Того, лидирующей собакой в его упряжке был и Скотти.

Число случаев дифтерии в Номе достигло 28, а каюры везут партию антитоксина, достаточную для лечения 30 человек. В условиях усилившегося до скорости 36 метров в секунду ветра мэр Мейнард и доктор Уэлч приняли решение приостановить эстафету, взвесив риск задержки прибытия антитоксина с риском полной его потери в пути. Сыворотке предстоит после прибытия с упряжкой каюра Гуннара Каасена в город Соломон переждать непогоду. Но распоряжение о приостановке гонки удаётся передать по телефону лишь до двух ближайших станций, Порт-Сейфти и Соломон, самая дальняя из которых находится на расстоянии всего 48 км от Нома, с остальными станциями на пути сыворотки связь оборвалась.

Чарли Олсон, получив в Головине посылку от Сеппалы, сбился с тропы, при экстремально низкой температуре начал укрывать собак одеялом и обморозил себе руки. В таком состоянии он прибыл в Блафф в 19:00. Каюр следующего этапа Гуннар Каасен решил переждать бурю, для чего дождался 22 часов. Но ветер только усиливался, и Каасен отправился в путь, опасаясь, что трассу вскоре полностью занесёт. Ветер встречный, упряжку ведёт собака Балто. Видимость настолько плоха, что каюр временами даже не видит запряжённых ближе всего к саням собак.

Преодолевать приходится не только снежные заносы, но и разливы рек. Путь пролегал в темноте на высоте 183 метра через гору Топкок. В трёх километрах от города Соломон, последнего пункта передачи эстафеты в 48 км от Нома, ветер перевернул сани, и посылка с сывороткой оказывается в глубоком снегу. Каюр останавил упряжку и голыми руками начал нащупывать в темноте пропажу. Ценой обморожения рук сыворотка была найденая, и упряжка вновь отправилась в путь. В Соломоне Каасен не получил распоряжения о приостановке эстафеты, и отправился дальше по маршруту, к пункту передачи эстафеты Порт-Сейфти, куда прибыл раньше назначенного времени, в 2 часа ночи уже нового дня, 2 февраля.

Каюр последнего этапа эстафеты Эд Рон спал в уверенности, что Каасен остановился в Соломоне. Рон, как и Сеппала, участвовал в собачьих гонках и побеждал, именно на этом основании он был выбран в качестве каюра для последнего финишного броска эстафеты. Не увидев в окне почтовой станции света, Каасен продолжил путь без остановки. Погода несколько улучшилась, и Каасен принял решение преодолеть оставшийся до Нома участок в 21 км самому. Исходил он из того, что своя упряжка собак готова к движению, а уснувшему Рону потребуется время на снаряжение упряжки. Верность принятого решения доставляла Каасену беспокойство до конца жизни.

Здание Банка горняков и торговцев Аляски в Номе, фото 1905 года

Руки Каасена, после розыска в снегу упаковки с сывороткой голыми руками, настолько обморожены, что он не в состоянии управлять санями, обессиленно ложится в них и полностью доверяется Балто, который благополучно приводит упряжку в Ном. Сани в 05:30 утра подъехали по пустынной в это время улице Фронт-стрит к Банку горняков и торговцев Аляски; жители Нома выбежали на улицу, Каасен на их глазах споткнулся и упал в обморок, успев до погружения в забытье произнести фразу, что «Балто чертовски хороший пёс». Но в упряжку ко времени прибытия в Ном были впряжены одновременно две лидирующие собаки — Балто и Фокс. Вышедший из больницы доктор Уэлч был шокирован, увидев, кто доставил сыворотку — по плану это должен был быть Рон.

Весь путь от Ненаны до Нома был преодолён за 5 дней 7 часов и 30 минут, при том, что обычно почта по этому маршруту доставлялась за 25-30 дней. Все ампулы с сывороткой уцелели, к полудню того же дня доктор Уэлч их разморозил и немедленно стал использовать. Весть о благополучной доставке сыворотки в Ном мгновенно облетела всю страну, вызвав всеобщее ликование. Эпидемия дифтерии была полностью остановлена спустя пять дней после поступления сыворотки в Ном; сообщения о дальнейших смертях не поступали, а 15 февраля в Ном была доставлена ещё одна партия сыворотки, в 500 тыс. единиц.

Всего же с момента начала эпидемии было зарегистрировано 64 заболевших ребёнка, шесть из которых умерли. Фактически, число погибших в округе детей было гораздо больше — у коренных жителей Аляски не было иммунитета от дифтерии, и родители не всегда регистрировали смерть своих детей. Есть все основания полагать, что число погибших приближалось к сотне.

За эстафетой, благодаря современным тому времени средствам связи (телеграфу и радио), затаив дыхание следила вся Америка, на первых полосах газет появлялись фотографии героев гонки — собак породы хаски. Суммарно все упряжки преодолели при экстремальных отрицательных температурах в условиях снежной бури и ураганного ветра расстояние в 1085 км за 127,5 часов, установив мировой рекорд и побив прежний, равнявшийся девяти дням. Эстафета стоила жизни нескольким собакам, а каюрам пришлось восстанавливаться после обморожений.

Вторая доставка сыворотки в Ном

Доставленная Каасеном партия сыворотки в 300 тыс. единиц не решала окончательно проблему обуздания эпидемии, и очередная партия сыворотки в 1 млн единиц была разделена на две равные части, с предполагаемой доставкой на самолёте и собачьих упряжках. Восьмого февраля из Ненаны в Ном отправилась на собачьих упряжках ещё одна партия сыворотки в 500 тыс. единиц. К доставке антитоксина были привлечены и некоторые из каюров, участников первой эстафеты. В Ном сыворотка второй партии была доставлена Эдом Роном, «проспавшим» возможность финишной доставки первой партии.

Вторая партия антитоксина была переправлена в Фэрбанкс, откуда её предполагалось доставить в Ном самолётом. Но у механиков возникли проблемы с подготовкой самолёта к полёту, и когда он, наконец, был готов, сыворотка на собачьих упряжках уже два дня как находилась по пути в Ном. Когда в ходе пробного полёта выяснилось, что в зимних условиях полёты невозможны, вылет самолёта был отменён. Эпоха полярной авиации ещё не наступила, на замену собачьим упряжкам авиация пришла лишь в конце 1930-х годов. А в 1960-х годах с изобретением снегохода использование собачьих упряжек как единственного средства передвижения на Севере стало неактуальным.

Собачьи упряжки тем временем стабильно продвигались вперёд со средней скоростью 16 км в час, и каюр Эд Рон вечером 15 февраля доставил сыворотку в Ном. Через шесть дней, 21 февраля 1925 года, доктор Уэлч объявил о снятии карантина. С момента первого диагностирования им дифтерии прошёл ровно месяц.

Героические люди

Всего в ходе первой эстафеты сыворотку в Ном доставляли 20 каюров, рискуя своей жизнью и сознательно нарушая правило не выезжать на трассу при температурах ниже −40 °C. Они знали, что каждый день задержки доставки антитоксина повышает вероятность смерти заболевших детей, а также порчи антитоксина. Но судьба и особенности массового сознания распорядились так, что вся слава героев гонки достались прославленному гонщику на собачьих упряжках и хозяину собак Леонарду Сеппале, и доставившему в Ном сыворотку на последнем этапе каюру Гуннару Каасену.

Леонард Сеппала

Леонард Сеппала — норвежский кинолог, заводчик сибирских хаски и профессиональный гонщик на собачьих упряжках. Знаменит тем, что в Великой гонке милосердия 1925 года его упряжка, возглавляемая вожаком Того, перекрыла рекордное для гонки расстояние 425 км.

Сеппала родился 14 ноября 1877 года в норвежском городе Тромсё, его родители — Исаак Исаксен Сеппала и Анна Хенрикке Хенриксдиттер. Через родителей у Сеппалы, кроме норвежских, ещё и финские корни. Молодой Леонард вначале, как и его отец, работал кузнецом и промышлял рыбной ловлей. Но в 1900 году Сеппала убыл на Аляску, поддавшись на уговоры своего друга Джафета Линдберга, владельца горнодобывающей компании Pioneer Mining в Номе. В компании Линдберга Сеппала стал каюром, управляющим собачьими упряжками. Гражданство США Сеппала получил в 1906 году.

В 1913 году Линдберг решил подарить норвежскому полярному исследователю Руалю Амундсену щенков сибирских хаски для предполагаемой экспедиции на Северный полюс. Тренировать собак Линдберг поручил Сеппале, а когда планы Амундсена изменились, Линдберг отдал щенков Сеппале.

В 1914 году Сеппала принял участие в своей первой гонке, 1914 All Alaska Sweepstakes. Во главе упряжки он поставил кобеля Саггена (помесь сибирского хаски с аляскинским маламутом), среди потомства которого прославившийся в ходе Великой гонки милосердия вожак упряжки Того. Вследствие своей неопытности Сеппала чуть было не утопил упряжку в Беринговом море, и ему пришлось сойти с дистанции. Собаки оказались израненными и обмороженными, и Сеппале пришлось до самой осени восстанавливать их здоровье и работоспособность. Но в следующем, 1915 году, Сеппала победил на четвёртый день гонки, выиграв 5 тыс. долларов, и продолжал побеждать и в последующие два года. После его третьей победы в 1917 году гонки на собачьих упряжках на Аляске запретили, и возобновлены они были лишь в 1983 году.

Памятник Сеппале в его родном городе Скиботне

Для тренировки ездовых собак Сеппала выработал особую методику. В то время как собаки прочих каюров летом бездействовали, Сеппала поддерживал своих собак в форме, заставляя тащить вместо саней тележку на колёсах. В Великой гонке милосердия Сеппале достался самый трудный участок маршрута, он дважды с риском для жизни пересекал лёд залива Нортон. От Нома к Шактулику и обратно до Головина Сеппала прошёл в общей сложности 417 км, из них 146 км с упаковкой сыворотки.

После доставки сыворотки в Ном Сеппала со своими собаками совместно с проводником-эскимосом совершил, начиная с конца февраля 1925 года, турне по нижним 48 штатам США (континентальным, или смежным штатам), совершив пробег на сибирских хаски, ведомых Того, из Калифорнии до восточного побережья, восторженно встречаемый на всём протяжении пути. В Нью-Йорке знаменитый норвежский полярный исследователь Руаль Амундсен увенчал Того золотой медалью.

По завершению тура, в январе 1927 года, Сеппала выиграл гонку на собачьих упряжках в курортном городке Поланд-Спринг (штат Мэн). На основе привлечения после Великой гонки милосердия внимания общественности к собакам породы сибирский хаски, Сеппала совместно со своей партнёршей Элизабет Рикер основал в Поланд-Спринг питомник хаски, выведя популярную линию ездовых собак «Сибирские ездовые собаки Сеппалы», от потомков своего ставшего знаменитым вожака Того.

На Зимних Олимпийских играх 1932 года в Лейк-Плэсиде (штат Нью-Йорк) Сеппала завоевал серебряную медаль в показательных гонках на собачьих упряжках. С 1946 года Сеппала и его жена бельгийка Констанс жили в Сиэтле. Умер Сеппала 28 января 1967 года в возрасте 89 лет, его жена умерла в 1969 году в возрасте 85 лет. Супруги похоронены на Аляске в Номе.

Гуннар Каасен

Каюр Гуннар Каасен с вожаком своей собачьей упряжки Балто (около 1925 года)

Гуннар Каасен известен тем, что провёз капсулу с 300 тыс. единиц дифтерийного антитоксина на фактически последнем (а по плану маршрута, двух последних) участках эстафеты на собачьих упряжках в конечный пункт назначения — город Ном.

Гуннар родился 11 марта 1882 года в портовом городе Тромсё в Норвегии. Его родители — Ханс и Анна Каасен. В 1903 году Каасен отправился на Аляску добывать золото, но в итоге нашёл своё призвание в качестве опытного каюра. «Золотая лихорадка» завершилась в 1905 году, но основным средством связи с внешним миром порта и города Ном, где обосновался Каасен, оставались собачьи упряжки, и Каансен перевозил на своей упряжке почту и продовольствие. К событиям 1925 года Каасен уже был женат на шведке Анне Софии Даниельсен (1886—1963).

В отличие от Сеппалы, Каасен не принимал участия в соревнованиях на собачьих упряжках, не был отмечен никакими наградами, но как опытный каюр был хорошо известен в Номе. К участию в Великой гонке милосердия Каасен оказался привлечённым лишь после изменения первоначального плана губернатором Аляски Боуном, и ему достался предпоследний участок эстафеты, от Блаффа до Порт-Сейфти. В силу стечения обстоятельств (нарушение связи и пр.) он не передал эстафету следующему каюру, а завершил гонку до Нома. В общей сложности Каасен преодолел 85 км эстафеты вместо намечавшихся 64 км.

17 декабря 1925 года Каасен принимал участие в Нью-Йорке на церемонии открытия памятника в честь вожака его упряжки Балто. Значимость события тем более весома, что до этого в Центральном парке Нью-Йорка устанавливались лишь три статуи — Христофору Колумбу, Уильяму Шекспиру и Александру Гамильтону.

С 1952 по 1960 годы Каасен жил в Эверетте (штат Вашингтон). Смерть наступила в результате развития ракового заболевания в 1960 году. Похоронен Гуннар Каасен на мемориальном кладбище Эверетта.

Самоотверженные собаки

Относительно собак и их роли в Великой гонке милосердия неоднозначностей ещё больше, чем относительно людей. Героями гонки по её завершению оказались признаны в основном две собаки — вожаки упряжек Балто и Того. Достоинства каждой из собак и значимость их вклада в результат отстаивали каюры соответственно Гуннар Каасен и Леонард Сеппала.

Требования к собакам и вожаку собачьей упряжки

Почтовая открытка 1913 года с изображением собачьей упряжки и каюра на санях

На Аляске в описываемое время применялась цуговая упряжка, при которой ездовые собаки запрягались парами друг за другом. Физическое воздействие на собак не оказывается, каюр управляет ими голосом. Во главе упряжки идет вожак, и команды «вперёд», «направо», «налево», «стой», «лежать», «стоять», а также возбуждающие собак к действию «погонные слова» относятся преимущественно к нему. Прочие собаки в упряжке быстро обучаются следовать за вожаком, который воспринимает команды, задаёт темп движения, поворачивает и останавливается.

К вожаку предъявляются особые требования. Он должен уметь ориентироваться в условиях плохой видимости, самостоятельно принимать решение в случае ошибки каюра и даже отказываться выполнять его команду, могущую вызвать катастрофу. На льду вожак должен уметь «слушать» трескающийся лёд, для чего бежать с низко опущенной головой. При этом вожак упряжки не является самой сильной собакой в команде и не является вожаком стаи. От него требуется лишь огромная выносливость и умение понимать команды каюра.

Балто

Балто назван в честь знаменитого оленевода северного народа саами Сэмюэля Йоханнсена Балто, участника экспедиции норвежского полярного исследователя Фритьофа Нансена в Гренландию в 1888 году. Год рождения Балто — 1919. Владелец — Леонард Сеппала, кинолог и заводчик. В 6-месячном возрасте Балто был кастрирован, поскольку его телосложение сочли неудачным и опасались повторения в потомстве, оттого потомства Балто не оставил. Порода — сибирский хаски. Масть — угольно-черная с белыми «носочками» и «нагрудником», с частично белыми отметинами на животе и кончике морды. Глаза тёмно-карие.

Вес Балто был стандартным для сибирских хаски — 25-27 кг. До Великой гонки милосердия Балто работал в грузовых бригадах золотодобывающей компании, в которой служил и Сеппала, и развозил по городу ящики и мешки. У Балто не было никаких шансов стать не только вожаком упряжки, но даже гоночной собакой. На роль вожака упряжки Каасена Сеппала предполагал Фокса, пока Каасен не обратил внимание на Балто. К решению опытный каюр Каасен пришёл на основании того, что у Балто было несколько квадратное тело и бочкообразная грудь, с иллюзией согнутости передних лап, что в итоге делало Балто очень сильной и выносливой собакой.

Вручение Балто символического ключа от города Сиэтла

Как и упряжка Того, во время гонки упряжка Балто столкнулась с бушевавшей в регионе сильнейшей снежной бурей, и Балто проявил себя как умный и дисциплинированный вожак, работая в условиях почти полной темноты. Из 1085 км маршрута на долю Балто досталось 85 км.

В конце февраля 1925 года поступило предложение снять в США фильм о гонке, и Каасен получил от Сеппалы разрешение убыть в Сьюард и далее на пароходе в Сиэтл со своей женой Анной, собачьей упряжкой и санями. Съемки организовал голливудский продюсер Сол Лессер, 30-минутный немой фильм назывался Balto’s Race to Nome («Гонка Балто в Ном»). Снимался Балто и в других короткометражных фильмах. По свидетельствам, во время съёмок Балто и семья Каасенов жили в роскошных номерах отеля Лос-Анджелеса Biltmore.

После съёмки фильма Каасен с упряжкой Балто был отправлен в рекламный тур по западному побережью США. В присутствии легенды немого кино Мэри Пикфорд и на её руках Балто был удостоен от мэра Лос-Анджелеса нашейного венка из цветов. В Сиэтле, куда Каасен и Балто прибыли на пароходе, псу «вручили» символический ключ от города в форме кости.

Статуя Балто в Центральном парке Нью-Йорка

В ходе тура Каасен узнал о том, что в Центральном парке Нью-Йорка будет установлен бронзовый памятник Балто по проекту знаменитого скульптора-анималиста Фредерика Рота. За съёмками фильма последовало новое 9-месячное турне по США, завершившееся 16 декабря 1925 года в Нью-Йорке открытием монумента. На церемонии на Балто была шуба из беличьего меха и штаны из волчьей шкуры, что побудило двух собак наброситься на него, в итоге Каасену пришлось восстанавливать порядок и разнимать собак.

Со временем интерес американцев к событиям Великой гонки угас, и назад на Аляску Каасен отправился без упряжки, которая осталась у купившего её промоутера тура. На следующий год промоутер продал упряжку с санями шоумену Сэму Хьюстону, владельцу музея раритетов в Лос-Анджелесе. Новый владелец содержал собак в тесной тёмной комнате с единственным окошком, и посетителям музея дозволялось за 10 центов взглянуть на них.

Над собаками сжалился бизнесмен из Кливленда (штат Огайо) Джордж Кимбл и предложил Хьюстону за упряжку огромную по тем временам сумму в 2 тыс. долларов (по покупательной способности соответствуют 40 тыс. долларов в 2020-е годы). Поскольку Кимбл не располагал этими деньгами, он начал кампанию по сбору денег через местную газету. Дети отказывались от молока в школе и жертвовали сэкономленные деньги на выкуп Балто, взрослые же попросту пускали по кругу шляпу. Необходимые 2 тыс. долларов Кимбл собрал за 10 дней. После передачи денег собак привели в порядок и отвезли в Кливленд. 19 марта 1927 года Балто и его товарищам по упряжке был оказан торжественный приём в центре Кливленда. В первоначальной команде было 13 собак, к моменту приобретения её Кимблом их осталось семь. Остальные члены команды уже умерли или были проданы.

Для упряжки отвели новую постройку в зоопарке Кливленда «Бруксайд», а днём их переводили в полукруглый вольер, где за ними наблюдали тысячи посетителей, а дети получили возможность покататься на колясках с запряжёнными собаками.

Чучело Балто в Музее естественной истории Кливленда

Остаток жизни собаки провели в комфорте, пока не стали, одна за другой, умирать; всего умерло пять собак из семи. В зоопарке Балто находился на попечении смотрителя Керли Уилсона по прозвищу «Капитан». К этому времени он частично оглох, ослеп и страдал артритом задних лап. В 1933 году ветеринарный врач Р. Р. Пауэлл взял Балто к себе в больницу для животных, заявив, что считает для себя честью безвозмездно заботиться о Балто до его последних часов. 14 марта 1933 года доктор усыпил Балто наркотическим веществом, избавив от страданий.

Из упряжки Балто остался один Сайе, который метался по вольеру и временами выл от одиночества. Своего вожака Сайе пережил всего на один год. На месте вольера упряжки Балто был устроен вольер для волков, а через некоторое время рядом был поставлен памятник в честь Балто и Того. Из тела Балто таксидермист сделал чучело, которое до настоящего времени выставлено в кливлендском музее естественной истории. За истекшее время и вследствие первоначально неудачно выбранного яркого освещения мех Балто выцвел и стал тёмно-коричневым вместо первоначального угольно-чёрного.

Учёные из Калифорнийского университета совместно с коллегами из США и Швеции взяли образцы кожи из чучела Балто, в которых очень хорошо сохранилась ДНК, и им удалось прочитать ядерный геном собаки. Филогенетический анализ поместил геном Балто в одну кладу (группу организмов, включающую общего предка и всех его прямых потомков) с породистыми и беспородными ездовыми собаками; генетически ближе всего Балто оказался к аляскинским ездовым собакам. 68 % предков Балто принадлежали к линии арктических собак, к которым относятся и современные сибирские хаски, самоедские собаки, а также гренландские и аляскинские ездовые собаки. 24 % предков Балто принадлежали к линии азиатских собак, к которым относятся, в качестве примера, тибетские мастифы. Никаких недавних предков-волков в геноме Балто не обнаружено, также в нём нет областей высокой гомозиготности, свидетельствующих о близкородственном смешении. Фенотип (набор физических черт) Балто оказался оптимальным для выживания в Арктике.

Того

Леонард Сепала со своими шестью собаками. Крайняя слева собака — Того, крайняя справа — Фритц.

Кличку Того получил в честь японского адмирала Того Хэйхатиро, командующего Объединённым флотом Японии в русско-японской войне 1904—1905 годов. Год рождения Того 1913, исходя из сообщения его владельца Леонарда Сеппалы, что в 1925 году ему было 12 лет.

Отцом Того был Сугген (помесь сибирского хаски с аляскинским маламутом, считающаяся удачным скрещиванием), также являвшийся прекрасным вожаком упряжки. Мать Того — сибирская хаски Долли. Масть Того тёмно-коричневая с кремовыми, чёрными и серыми отметинами, глаза льдисто-голубые. Для своей породы Того невысок, его вес составлял всего 22 кг. У собаки было повреждено правое ухо, свидетельств о происхождении травмы нет.

Того был единственным щенком в помёте, недобирал по весу и был очень болезненный, вдобавок отличался упрямством и своенравием, не желая подчиняться правилам собачьей стаи. Но он был очень предан своему хозяину, и когда Сеппала попытался избавиться от щенка, сочтя его непригодным к работе, и отдал в чужую семью, Того сбежал от нового хозяина через окно и разыскал Сеппалу. После лечения Того стал прекрасной ездовой собакой. В общей сложности Того во главе своей упряжки пробежал в Великой гонке милосердия 417 км, значительно больше других вожаков. Случилось это вследствие того, что Сеппале был поручен самый опасный участок маршрута, прохождение которого организаторы гонки не решились доверить другому каюру.

По возвращению в Ном из Головина, где Сеппала передал сыворотку по эстафете, Того с другой собакой учуяли запах проходившего по тропе северного оленя и повинуясь инстинкту, сорвались с поводков. Сеппала вернулся домой без двух собак, не сомневаясь в том, что они вернутся самостоятельно. И собаки действительно вернулись через пару дней к уже начавшему проявлять беспокойство владельцу. Больше всего Сеппала опасался того, что собаки попадут в лисьи капканы или будут по ошибке застрелены охотниками, будучи принятыми за волков.

По завершению гонки Сеппала выражал недовольство тем, что пресса уделяла всё своё внимание Балто, почти не обращая внимания на Того. Того вынес самый опасный этап гонки, когда было решено сократить путь, сойти с тропы и пересечь залив Нортон по льду. Лёд был довольно неустойчивым и мог треснуть в любой момент.

Того после участия в Гонке милосердия оставил впоследствии многочисленное высококачественное потомство, и умер в 1929 году от старости. Непосредственно перед смертью собаки Сеппала приказал усыпить её, чтобы избавить от страданий. Сеппала уже в преклонном возрасте вспоминал, что у него не было собаки лучше Того. Даже то, что Сеппала поставил в ответственной гонке 1925 года 12-летнего Того во главе упряжки, свидетельствует о том, насколько он был уверен в своей собаке. Чучело Того выставлено в музее упряжных собак в пригороде Анкориджа.

Фритц

Фритц родился 1 января 1915 года. Его владелец — Леонард Сеппала, заводчик и гонщик на упряжках сибирских хаски. Отец Фритца — сибирский хаски, также из питомника Сеппалы. Мать — сибирская хаски Долли. Фритц — сводный брат Того, у них общая мать. Таким образом Фритц, в отличие от большинства ездовых собак, является чистокровным сибирским хаски, и вместе со своим сыном Гарри и внучкой Колымой (дочерью Гарри) признанный основоположник тех линий сибирских хаски, которые выведены в Новой Англии (исторической области на северо-востоке США) и Канаде. Окрас Фритца кремовый с пятнистыми отметинами на седле, голове и шее серого и коричневого цвета. Цвет глаз предположительно светло-голубой.

Фритц длительный период своей жизни участвовал в гонках на собачьих упряжках, организованных золотодобывающей компанией Pioneer, а позднее компанией Hannon Consolidated Gold Fields. Свою первую гонку он провёл в 1917 году, и его упряжка заняла второе место после упряжки Сеппалы, ведомой Того. 10-летний Фритц был одним из 20 вожаков упряжек во время Великой гонки милосердия. Часто он появлялся в роли направляющей собаки (идущей непосредственно за вожаком, в роли которого выступал Того). Фритц принимал участие в турне Сеппалы с собаками по 48 штатам США. В 1927 году Фритц возглавил команду Сеппалы на гонке Point-to-Point протяжённостью 214 км, одержав блестящую победу на третий день гонок. Благодаря Фритцу и его участию в гонках сибирские хаски Сеппалы, бывшие новацией, возбудили любовь зрителей и завоевали всеобщую известность.

В том же 1927 году Сеппала освободил 12-летнего Фритца от службы и определил ему жить вместе с собой на курорте Поланд-Спрингс (штат Мэн). Пару лет Фритц ещё возглавлял гоночные упряжки Racing Siberians. Окончательно на отдых Фритц ушёл в 1929 году, когда Сеппала продал его доктору Беверли Спроул из Лейк-Плэсида. В декабре 1932 года Фритц являлся участником рождественской выставки, похудев со своих нормальных 25-25 кг до 16 кг. В ходе выставки Фритц умер от старости 10 декабря 1932 года в возрасте 18 лет и оказавшись долгожителем среди собак, участников Гонки милосердия. В отличие от Балто и Того, Фриц не был усыплён, а умер по естественным причинам.

Память о гонке и признание её участников

По завершению гонки всем её участникам была вынесена благодарность от губернатора территории Аляска Скотта Корделла Боуна, президент США Калвин Кулидж направил им благодарственные письма, а Сенат США стоя выразил восхищение каюрам и их собакам. Всем участвовавшим в гонке каюрам была выплачена премия в 25 долларов и выдан специальный сертификат участника. Производитель дифтерийного антитоксина фармацевтическая компания H. K. Mulford наградила всех участников гонки памятными золотыми медалями, а каюру последнего этапа гонки Гуннару Каасену выплатила дополнительно 1000 долларов за съёмки в немом фильме Balto’s Race to Nome в главной роли.

В честь Леонарда Сеппалы авиакомпанией Alaska Airlines учреждена гуманитарная премия его имени за выдающиеся достижения в уходе за ездовыми собаками. Его именем названа улица Сеппала Драйв, ведущая из Нома в аэропорт. В июне 1999 года Сеппале установлен памятник в городе его рождения Скиботне. В 2019 году американский актёр Уиллем Дефо сыграл роль главного героя Сеппалы в посвящённом Великой гонке милосердия художественном фильме «Того».

Мемориальная доска на памятнике ездовым собакам в Центральном парке Нью-Йорка, считающемся «памятником Балто»

До событий 1925 года в США от дифтерии умирало ежегодно 20 тыс. человек. Именно с Великой гонки милосердия в США началась прививочная кампания, позволившая спасти множество жизней. Сопровождавшая гонку огласка и работа СМИ способствовали распространению практики противодифтерийных прививок, в результате чего заболеваемость и смертность резко сократились.

В 1934 году порода «сибирский хаски» была официально признана в США Американским клубом собаководов и на неё был установлен стандарт. Произошло это спустя несколько лет после Великой гонки милосердия, и в немалой степени благодаря участию в гонке собак этой породы, что способствовало признанию достоинств породы широкой публикой. Популяризации породы сибирских хаски и возрождению интереса к Великой гонке милосердия способствовал выход в 1995 году анимационного фильма «Балто», за чем на фоне успеха фильма последовало два сиквела.

Хотя общепризнано, что в Центральном парке Нью-Йорка установлена статуя вожака упряжки последнего этапа эстафеты Балто, на мемориальной доске указано, что мемориал посвящён всем доставившим антитоксин ездовым собакам, без указания и особого выделения имени Балто. Не упоминается Балто и на статуе ездовой собаки в Анкоридже, посвящённой «всем каюрам и героическим собакам».

Знак в городе Сьюард (Аляска), обозначающий начало маршрута Iditarod Trail

Ежегодно, начиная с 1973 года, в память о Великой гонке милосердия проводится гонка на собачьих упряжках по маршруту тропы «Айдитарод» Анкоридж — Ном, по снежной трассе длиной 1688 км. Эта гонка, считающаяся «Последней великой гонкой» — одна из самых известных и протяженных в мире. Старт участникам даётся в первую субботу марта, на пути гонки размещено 25 контрольных пунктов. На упряжках из 12-16 собак лучшие каюры преодолевают трассу за 10-12 дней, рекордное время 8 дней 18 часов 46 минут 39 секунд. Победитель гонки получает 50 тыс. долларов и грузовой автомобиль.

В 1991 году в гонке впервые приняли участие российские каюры Николай Эттыне и Александр Резнюк, а в 2000 году советский и российский путешественник Фёдор Конюхов. В 2013 году по маршруту прошёл охотник на морского зверя с Чукотки Михаил Тельпин. Призовых мест в гонке «Айдитарод» россияне не завоёвывали.

Изображение Леонарда Сеппалы и пса Того использовано производителем сигарет Lucky Strike для рекламы своей продукции, и даже производители жевательной резинки воспроизвели на упаковке фото Сеппалы.

В 1975 году, когда со времени описываемых события прошло 50 лет, была проведена реконструкция Великой гонки милосердия, в которой приняли участие несколько потомков каюров-участников гонки. А в 1985 году президент США Рональд Рейган направил благодарственное письмо трём оставшимся в живых каюрам — Чарли Эвансу, Эдгару Ноллнеру и Биллу Маккарти. Последний из каюров гонки Эдгар Ноллнер скончался 18 января 1999 года.

Альтернативное изложение событий 1925 года

На ряде сайтов приводится ошибочное утверждение, что к началу эпидемии у доктора Уэлча имелся запас просроченной сыворотки в количестве 8 тыс. единиц. Утверждение ошибочное, сыворотка имелась в количестве 75 тыс. единиц, что позволяло ввести её примерно 10-12 детям, чего было явно недостаточно для обуздания эпидемии.

Многие люди, исследовавшие историю гонки, считают, что настоящим героем гонки был не Балто, а Того, и что пресса и радио, прославляя Балто, не уделяла достаточного внимания Того. Сеппале также не нравилось, что СМИ признали самым знаменитым участником гонки Гуннара Каасена, и считал его выскочкой.

Также Сеппала полагал, что упряжку Каасена вёл не Балто, а Фокс. Обязанности вожака в упряжке Каасена Балто делил с Фоксом, но вся слава доставившей сыворотку собаки досталась Балто. Сеппала считал Балто собакой, непригодной к роли вожака упряжки, да и до Великой гонки милосердия Балто всего лишь развозил грузы в Номе, и жители Нома потешались над собакой неуклюжего вида. Некоторую определённость в вопросе поставил генетический анализ ДНК Балто, подтвердивший его необыкновенную выносливость. Также, анализ ДНК опроверг ошибочное утверждение, что в Балто есть примесь волчьей крови.

Каюр Гуннар Каасен неоднократно обвинялся в том, что он сознательно не стал будить каюра последнего этапа Эда Рона, в расчёте на то, что слава человека, доставившего в Ном спасительную сыворотку, достанется ему. Но существует и другая версия, что Каасен настолько устал и был парализован холодом, что в полузабытьи лежал в санях, предоставив вожаку упряжки свободу действия.

На ряде сайтов приводится невероятная история о том, что в ходе Великой гонки милосердия при пересечении упряжкой Сеппалы залива Нортон по льду льдину с упряжкой оторвало от ледяного поля и носило по заливу, а когда её вновь прибило к берегу, Того с постромками в зубах выплыл на берег, куда ранее уже выпрыгнул Сеппала, что позволило Сеппале подтянуть льдину с санями и собаками к берегу. При всей неправдоподобности истории нечто подобное, если верить изданной в США в 2005 году книге The Cruelest Miles. The Heroic Story of Dogs and Men in a Race Against an Epidemic авторов Гей Солсбери и Лейни Солсбери, произошло в действительности, но не в 1925 году, а ранее, при одном из неоднократных и подтверждённых пересечений Сеппалой залива по льду.

Фильмография

• Balto’s Race to Nome. Документальный фильм, 1925. Режиссёр Колин Кэмпбэлл.
• Icebound. Документальный фильм, 2012. Режиссёр Дэниэл Энкер.
• Большая гонка на Аляске. Художественный фильм, 2019. Режиссёр Брайан Прэсли.
• Togo. Художественный фильм, 2019. Режиссёр Эриксон Кор.